— Нет. — Он сжал кулаки. — Позвони. Она многих лечит.
Елена оказалась дома. Услышав от меня, что я в Саянах, сама попросила немедленно передать трубку Хрустову.
Какое-то время он понуро слушал ее поучения (до меня доносились лишь невнятные, веселые вскрики ее), а потом все же перебил:
— Простите… Елена Николаевна… а у вас… у вас священники лечатся? Ну, чтобы солидный… архиерей… Что?! Где?! Так это же рядом. — И пояснил мне. — В Минусинске… — И в трубку. — Понимаете… поймите… есть тут одна пара молодых людей… нет, не геи, тьфу… парень и девушка, легкомысленно зашли в церковь и обвенчались… а сейчас… Слушаю. — И по мере того, как он слушал врача, лицо его меркло. — Извините.
Хрустов положил трубку. Я понял, что моя свояченица четко объяснила ему всю нелепость и невозможность затеи развенчать молодоженов. Причем, я думаю, она сразу сообразила, какие именно эти молодые люди. Во всяком случае, кто таков жених.
— Она сама верующая… — растерянно пробормотал Лев Николаевич. — Не думал, с ее-то характером…
И мы снова замолчали. О чем-нибудь поспрашивать его? Я не решился.
Включил телевизор. Выступали юмористы, нарочито гундосо о чем-то говорящие люди.
— Выключи!.. — прорычал Хрустов и закрыл лицо руками.
Прошло, наверное, не меньше получаса, пока, наконец, троица начальников — краснолицых, довольно злых на вид — вернулась в «монплезир».
— Поехали. Спать хочу, не могу, — пробурчал Никонов.
— Верно, утро вечера мудреней, — изрек Ищук. — Да и в тайге без лишних ушей легче говорить.
— А здесь какие уши?! — пожал плечами Туровский.
К счастью, они не покосились ни на меня, ни на Хрустова. Да и какие мы им соперники в их прожектах…
Над Вирой дождь еще сыпался, теплый и редкий. Молнии продолжали сверкать, но далеко, в северной стороне, громы катились долгие и глухие…
Ищук уехал на своей машине, Туровский в джипе отвез нас троих — Хрустова, Никонова и меня — на гору, к дому, где живет Хрустов.
— Ну? — спросил он, пожимая руку Никонову. — Понял?
— Да, фрукт еще тот, — отвечал хмуро Никонов. — Но и ты ведешь себя… Ладно, до завтра, Валера!
Мы поднялись в квартиру. Татьяна Викторовна и Галина Ивановна встретили нас упреками:
— Что же так долго? Голодненькие, небось! Давайте к столу…
Какая еда?! Мы отказались от ужина — с ног валила усталость — и через какое-то время уже покоились в своих постелях.
Но я долго не мог уснуть. Я прикидывал так и этак, гадал, о чем же столь сурово могли поговорить в кабинете главного инженера Туровский, Ищук и Никонов. Завтра, наверное, выяснится. И почему-то без Хрустова они беседовали. Может быть, поберегли его нервы, а может быть, опасаются его… Черт побери! Ведь именно он завтра поведет грандиозную демонстрацию бывших строителей ГЭС к плотине…
