Договорить мы не успели, прибежал посыльный он притащил мою суму и просьбу Яхьи, — «прийти к нему»
Попросив Ибрагима вечером зайти, для осмотра его разбитого лица, собрался и пошел вслед за мальчишкой.
В палатке было чуть прохладней, чем снаружи, не было этого изнуряющего солнца. Не успев подняться над барханами, оно тут же раскаляло песок, до невыносимой жары. Всё живое пряталось в прохладную тень. Вот и сейчас мы сидели втроем у подножия большого холма, который закрывал нас от палящих лучей.
Когда я вошел, Яхья поздоровавшись, указал на груду подушек недалеко от входа. — Садись Мухаммад. — Я присел и он продолжил, — А что это ты со своим другом не поделил, ты ему лицо в кровь разбил.
«Он что следил за нами? Или это мальчишка рассказал?»
— Я ему показал один из ударов. Зачем звал уважаемый Яхья?
— Как тебе кофе? В этот раз он очень удался. Ароматным получился. Тебе налить ещё? — Он потянулся с кофейником к отставленной мной чашке, наклонил, и из носика полилась струя коричневой жидкости.
— Пей уважаемый, — Он опустил его рядом с костром. — Это хороший напиток он придает бодрость, от него по жилам течет огонь. — Он поднял свою чашку и отпил из неё.
— Есть не разумные люди, они добавляют в него мед. Зачем? Зачем портить вкус, приятной горечи, смывающей усталость и бодрящей сердце.
«сладостью прикрыть, отравы вкус. Что ему надо? Что он так настойчиво предлагает мне этот кофе?»
— Благодарю тебя Яхья, — взяв чашку, сделал вид, что отпил глоток, слегка смочив губы.
— Спрашивать тебя о твоем стаде не буду, мы с тобой утром виделись. — Я усмехнулся,
— И позвал ты меня не для того чтоб хвастаться своим напитком, есть что-то….
И оно волнует тебя.
Яхья улыбнулся, ты хороший человек, Мухаммад и лекарь хороший. С моим недугом ты справился.
«Начало…. Как там Ибрагим говорит: — мягко стелет да жестко спать»
Улыбка сбежала с его лица, — Да, есть нечто, что беспокоит меня, Мухаммад, я никогда не желал зла таким людям как ты, но есть самый большой долг в моей жизни и надобно его исполнять невзирая ни на что. Это долг перед родом, семьей, моими детьми.
— Я пока не понимаю, к чему ты ведешь разговор?
— Вы чужаки, но как я говорил, — «храню в сердце благодарность за моё лечение», вы можете уйти от нас.
— А что взамен мы должны будем сделать?
Яхья улыбнулся, — Мухаммад, у тебя в роду иудеев не было?
— Нет? А что?
— Ты, такой как они, можешь вести достойный разговор только одними вопросами.
— Извини, это всё моё любопытство виновато.
