Из Портофино широкая дорога бежит на север, петляя вдоль берега, так что я все утро петлял вместе с ней, присаживаясь чуть ли не на каждом повороте, чтобы полюбоваться на скалы, море и другую сторону бухты.
В Санта-Маргерите мне удалось наконец купить то, что надо, — итальянскую грамматику, учебник для школьников, и я, не откладывая, сел на скамейку и читал несколько часов кряду; содержимое учебника прямо-таки вливалось в мой мозг, будто заполняя торичеллиеву пустоту.
Сейчас я, пожалуй, могу и посоветовать, как в чужой стране лучше всего совладать с чужим языком. Начинайте с самых необходимых слов и в несклоняемой форме, то есть с вопросительных слов, числительных, важнейших существительных, и лепечите их не задумываясь, как младенец, одно за другим, где они только подойдут. В ответе, который вы услышите и загодя уже сами знаете, нетрудно узнать некоторые из ваших же слов, и этого бывает вполне достаточно. Расширив поначалу хоть немного свой словарный запас, в один прекрасный день вы уже сможете обогатить его: например, множественным числом существительных, еще через день-другой склонением личных местоимений, затем настоящим временем глагола — и так, шаг за шагом, будете двигаться дальше. Какое это наслаждение — начать мало-помалу понимать все, о чем говорят вокруг, в тебе будто просыпается шестое чувство, и когда среди уже понятной речи вдруг зацепляешь слухом новое словечко и спрашиваешь, что оно значит, то можешь считать, что твоя взяла. Главное — это в самом начале не бояться употреблять нарочито упрощенные языковые формы. Чем труднее вам изъясняться, тем больше нравится это людям: ваши мучения они воспринимают как честь, которая оказывается их языку. Однажды в компании я минут десять Давился одним трудным словом, все давились вместе со Мной, и, когда слово наконец выскочило, раздалось такое дружное «ура», будто я разрешился от бремени. Большинство ходоков обычно и не думают покупать грамматику, язык они учат на манер попугаев и поэтому, к сожалению, могут им пользоваться ненамного свободнее животных.
Служанка провела меня на застекленную веранду, где три дамы вели светскую беседу. Самая молодая соблаговолила заказать мне портрет, и, коль скоро она вышла недостаточно казистой, я попал в опалу. Дабы оправиться от этой моральной пощечины, я с ходу завернул в небольшое опрятное кафе, где трое мужчин играли в карты. Карточная игра поглощает духовные силы целых народов и по справедливости может именоваться дьявольскими картинками.
