Я — шерристянин | страница 22



(Вот и получается, что нет человека без слабостей. Усилием воли заставив себя вернуться к инструменту, Надя все-таки не смогла справиться с желанием, чтобы оставшийся час пролетел как можно скорее. Но нельзя проявлять и чрезмерную строгость: крайняя молодость может извинить Надю — со временем она, конечно, воспитает в себе еще более сильные моральные качества).

Надя исполнила Второй концерт Дупелькова и еще несколько пьес для виолончели, написанных современными и старинными композиторами. Затем, тренируя руку, она принялась играть гаммы. Но и после гамм до истечения часа оставалось еще несколько минут, и она снова начала отрабатывать некоторые места Второго концерта Дупелькова, исполнением которого пока не во всем была собой довольна. Наконец голландские часы мелодично отбили время, и Надя бережно убрала инструмент в футляр. Дедушка все еще был поглощен описанием совершенного в прошлом веке кругосветного путешествия. Не желая его отвлекать, Надя написала ему записку азбукой Морзе — принятым между ними способом общения моряков, — и тихо выскользнула из квартиры.

Быстро сбежала она вниз по лестнице. Спустя несколько мгновений стояла уже на трамвайной остановке. И, сменяя поочередно трамвай, метро и троллейбус, стремительно стала преодолевать километры большого города, в разных концах которого жили Надя Переборова и Миша Стерженьков.

…Звонок юной виолончелистки был длинный, взволнованный. Затаив дыхание Надя прислушивалась к шагам за дверью, и дверь наконец отворилась. Улыбнувшись гостье приветливой, милой улыбкой, Таня Стерженькова сказала с порога:

— А, Надя!.. Здравствуйте, я очень рада вас видеть! Проходите, пожалуйста!.. Почему-то вы уже очень давно у нас не были… Наверное, экзамены… Проходите…

И Надя очень широко раскрыла глаза и даже растерянно отступила назад. Удивление Нади Переборовой было безграничным: ей показалось, что не Таня Стерженькова открыла ей дверь, а какой-то совсем другой, совсем незнакомый и, по-видимому, очень хороший человек, примерная и воспитанная ученица седьмого класса.

Куда только девалась отвратительная привычка младшей Мишиной сестры, дерзко глядя прямо в глаза собеседнику, высказывать свое мнение о нем на не изучаемом обыкновенными людьми исландском языке! Где были непочтительность к старшим, вертлявость, а также и многое другое из того, что — это не секрет — бывает подчас свойственно представителям подрастающего поколения! И даже сам внешний вид Стерженьковой Татьяны претерпел вдруг разительные, необъяснимые перемены.