— Хватит орать! Слушайте меня! — гаркнул Кулема. Волх с ненавистью вгляделся в его веснушчатое лицо с белесыми ресницами и подумал, что парень этот сам метит на княжеское место. Добиться бы права на поединок! Пара ударов мечом доказала бы всем, кто здесь князь.
— Пусть те, кто согласен со мной и желает обманщику Волху смерти, встанут по мою правую руку, — распоряжался Кулема. — А те, кто против, — по левую.
Толпа загудела, но разделяться не спешила. В душе Волха родилась надежда — но такая жалкая, что самому стало за нее стыдно.
— Кулема, как-то это… все не так… — выразил кто-то общее сомнение. — Волх наш князь. Мы не можем его судить.
Кулема набрал в грудь побольше воздуху, как будто только и ждал этого вопроса.
— А почему именно он наш князь?
— Ну как же… Сами же его назвали…
— А почему мы его назвали князем? По какому праву?
— По праву крови, — неуверенно ответил кто-то.
— Верно! — торжествовал Кулема. — Мы считали его княжичем — сыном князя Словена. Но Волх сам сто раз повторял, что Словен ему не отец. И это правда: от человека, даже от князя, не может родиться колдун. Так что Волх правил нами, пока мы сами этого хотели. Но хотим ли мы этого теперь, когда знаем о его преступлении? Решайте!
Кулема поднял правую руку. И толпа дрогнула. На правую сторону от Кулемы сначала перетекли самые решительные, с суровыми лицами, сжатыми в гневном укоре губами. Их пример придал храбрости сомневающимся. Опуская глаза, они тоже встали по правую руку от Кулемы. Толпа редела, пока слева не остались только Бельд, Клянча и верные семеро. К ним с гордо поднятым подбородком присоединилась Сайми. Посреди площади, как бы в раздумье, остались две женщины — Ялгава и Ильмерь.
Ялгава, прижимая хнычущую девочку к груди, озиралась на свой высокий терем. Еще недавно он казался ей таким надежным… Но если эти звереныши готовы убить своего князя, то чего ожидать ей, чудянке, бывшей жене Тумантая? Ее единственный шанс — снова сдаться на милость победителя. И Ялгава быстро засеменила поближе к Кулеме.
— Ну, а ты, княгиня? — спросил он Ильмерь. — Чего задумалась?
Та пожала плечами:
— Была княгиня, а стала челядь… Не мне решать, где мое место…
И она тихо отошла в левую сторону — к крыльцу. Волх с вызовом посмотрел на нее: мол, на мою благодарность не рассчитывай. Она в ответ зло полыхнула глазами: мол, только спроси, почему я так сделала! Вот только спроси!
— Хе! Почти три сотни, не считая баб, против десятерых, — сказал Клянча, поглаживая бороду. — Да еще со своими же ребятами рубиться… Вот непруха!
