Виланд | страница 6
— Ну, и чего это тут стряслось?
Доха обступили, стали объяснять наперебой. А я ушёл — чудной какой-то переполох... будто пошутил кто-то. На как зло и умело пошутил! Так всех растревожил в самый беззаботный час. Неужели какого-то слуха оказалось достаточно, чтоб всполошить кучу народа в самой уютной части нашего, мирного, в общем-то, Дерева?..
Замечательно попить кваску, воротившись в прохладную каморку с полуденного пекла! Ставни закрыты, тишь, только слышно, как похрустывает Ветка — звук этот еле уловим, его и не замечаешь обыкновенно, настолько с ним свыкся; вот когда его нет — сразу тревожно, чего-то не хватает. А так — будто тик-потикивают где-то за стенками старые-старинные часы...
Растянулся на лежанке и продрых до позднего вечера. Распахнул оконце — струя прохладного воздуха смахнула дремотную одурь, вспомнилось — мешкать нельзя. Сколько там до полуночи?
— Эй, Безумная, который час?!
Она не ответила — наверно, улетела далеко. Безумная — моя соседка, обыкновенно она висит, запахнувшись в свои крылья, на ветке неподалёку. Безумной её прозвали за то, что она не боится Охотников Сов. А те Безумную почему-то не трогают. Я на этот счёт слышал забавную историю, но не стоит сейчас из-за неё отвлекаться...
Кто-то негромко откашлялся, скрытый тьмой и замершей листвой — и сипло выговорил:
— Десять с четвертью.
— Благодарствую!
Время ещё есть, но его уже мало. Только-только кое-как перекусить перед дорогой и — вниз, по Лестницам...
Какая уж тут тайна! Ночью народу по нашему Дереву шатается — даже, кажется, больше, чем днём. Правда, это только кажется, потому как тени на Лестницах мечутся, скользят вслед за своими хозяевами, тьма скрадывает дальние углы, светляки, фонари и фонарики мелькают, зажатые в руках. Ветер над Дубом не шумит, Дерево не поскрипывает, оно, замерев, отдыхает, поэтому всё топанье и шарканье вдесятеро громче.
По ночам через Дуб пробираются всякие тёмные типы. Все они какие-то сгорбленные, скрюченные, шмыгливые, и фонариков-то у них, у большей части, при себе нет — вернее, есть, но они лежат незажжённые в торбах. Самое удивительное — я и породу этих бродяг определить не могу — кто они? Откуда идут? Чего им надо? Жителей Дуба они всячески избегают и безобразий никаких не чинят — да и попробовали бы только!..
Подъёмник замер где-то высоко во тьме. Светка дрыхнет. Ночью её редко тревожат, кому надо топают ножками.
Спускался я, сперва диковато зыркая по сторонам. Вот-вот кто-нибудь знакомый глаза вылупит — чего это, мол, нашего Альва по ночам нелёгкая носит?!..