Она спрятала нож в сумку и снова начала насвистывать. Мы закрыли глаза и слушали ее свист.
Через пятнадцать минут она встала и сказала:
— В воскресенье я могу захватить вас с собой в хорватский клуб. В два часа вы должны быть готовы и стоять на перекрестке 21-й улицы и Третьей авеню.
И она убежала. Помчалась куда-то по траве, не оборачиваясь. Она становилась все меньше.
А мы так и остались сидеть на траве.
Тито сказал:
— Смотри, она что-то забыла.
Это был карандаш для подводки глаз. Тито положил его себе за ухо.
13
Мы стали разносить рекламки у себя в районе. В них было написано: «‘Мама Буррито’, самые вкусные буррито в Квинсе».
Мы живем в Холлисе. Если по линии Ф доехать до конечной остановки, то можно пересесть на автобус или спуститься по Хиллсайд-авеню до конца, и тогда попадешь в наш дом.
Рафаэлла делала буррито. Эвальд Криг сидел наготове возле телефона в ожидании заказов.
— А тебе разве не нужно работать? — интересовались мы.
— Нет, — отвечал он, — «Мама Буррито» важнее работы.
И шепотом добавлял:
— И кроме того, я заработал уже столько своими книгами, что могу выйти на пенсию.
— Ну и выходи, — шепнул Поль, но Криг его не расслышал.
В первый день позвонили трое, в том числе и наша соседка. Она сказала, что возле нашей двери очень вкусный запах, и Тито вручил ей рекламку. «Вот, — сказал он, — Рафаэлла готовит буррито, позвоните ей и закажите. Первый заказ бесплатно».
Эвальд Криг приобрел всевозможные упаковочные материалы, чтобы доставлять буррито. Вся наша большая комната была завалена упаковочными материалами. Нельзя было и шагу ступить: везде пластмассовые корытца, бумажные пакетики, пластиковые ложки, фольга, целые груды фольги, стаканчики всех калибров и размеров.
— Ты слишком много всего накупил, — говорили мы. — Это ведь наша профессия — развозить заказанную пищу. Мы знаем, о чем говорим.
Он отмахивался от любых наших советов:
— Вы не понимаете, через два года даже на Аляске узнают о «Маме Буррито».
Когда мы вечером вернулись с работы, с нашей основной, Криг встретил нас словами: «Звонили трое. И пусть сегодня их трое, завтра их будет шестеро, на следующей неделе шестьсот, на следующий месяц — шесть тысяч. Это успех. Дело идет в гору. Люди чувствуют разницу. Мы будем продавать мексиканскую мечту в пластмассовых корытцах, вначале тут, в Квинсе, а потом и по всему миру. О вас будут говорить, как о сыновьях основательницы ‘Мамы Буррито’».
Одна партия буррито подгорела. Но на душе у Рафаэллы было легко. «Все идет хорошо», — сказала она и обняла нас. Вся ванная была заполнена съестными припасами: тут соус тартар, там куриная грудка, дальше тесто, приправы, укроп.
