Рафаэлла говорит: «Рано или поздно все мужчины дают тебе понять, что ты глупая и неприятная, к тому же страшная. Вначале, конечно, они этого не говорят, но рано или поздно этим все кончается».
Мы этого не понимаем. Если когда-нибудь мы полюбим женщину, мы будем давать ей понять, что она милая, умная и красивая. Да-да, так мы и будем делать. Если мы полюбим женщину, мы медленно обернемся и запулим камешек, чтобы он прикатился ей прямо под ноги. И когда она посмотрит на нас, мы воскликнем: «Хочешь прогуляться, милашка?» Вот как мы придумали! Но мы этого еще ни разу не испробовали. «Надо набраться терпения», — говорит Рафаэлла. Правда, она имеет в виду не камешки на дороге.
Мы часто бродим по улице, потому что дом у нас маленький, а мама занимает много места. Не потому, что она толстая, но когда она дома, то она заполняет собою все. Совсем рядом у нас игровая площадка: там горка, песочница, в которой водятся черви, и есть еще ржавые качели. По сторонам стоят четыре скамейки. Иногда на них сидят мамаши с детьми. Мы тоже сидим, курим сигареты и рассуждаем о жизни. О той, которая настанет, когда нам больше не придется развозить еду, то есть о настоящей жизни.
Когда Тито исполнялось девятнадцать, Рафаэлла подарила ему солнцезащитные очки, а мне обещала, что, когда мне стукнет девятнадцать, она мне тоже такие подарит. Поэтому у нас пока одни очки на двоих. Один день их ношу я, а на следующий — Тито. Мы всегда ходим в темных очках, даже если на улице идет дождь. Если мама нас бьет, мы даем ей сдачи. Конечно, иногда мы просто убегаем. Однажды у Тито повыдергивали волосы. Это сделали четыре девчонки. Они набросились на него и вчетвером стали тащить за волосы. Я ничего не мог сделать — их было четверо. Пришлось спрятаться за деревом. Мы небольшого роста, зато хорошо сложены, к тому же у нас широкие плечи. Но ведь не будешь драться с девчонками!
Тито крикнул им: «Эй, у вас там под юбками, конечно, ничего нет!» Ведь такое бывает: женщины порой выходят на улицу без ничего под юбкой. А те девчонки в ответ: «Идите сюда, сейчас узнаете, что у нас под юбками».
Мы медленно подошли к ним поближе. Когда мы оказались с ними нос к носу, они набросились вчетвером на Тито и повыдергивали ему волосы. Они просто рассвирепели, и все из-за такого пустяка! При этом кричали: «E…. вашу мать, грязные выродки!»
Люди на нашей улице живут некультурные.
Наш отец был главной любовью в жизни Рафаэллы. Но, как выяснилось, главная любовь ее жизни — вор. Любовь всей твоей жизни останется любовью всей твоей жизни, даже если она тебя дубасит и тянет из дому все, что плохо лежит. Для настоящей любви колотушки — все равно что трын-трава. Рафаэлла говорит, что в жизни есть лишь одна настоящая любовь и что все остальное — лишь подобие той первой, единственной, любви. И чем дальше, тем копия хуже.
