— Ещё один…
Интересно, что это значит? Ладно. Там видно будет… При виде вошедшего в сопровождении летящего шара сидящий у входа военный в таком же чёрном мундире, как и тот, что вызывал парня, поднялся из-за стола:
— Кто такой?
— Александр маун Ко. Прибыл по вызову.
Перед дежурным вырос односторонний голографический свиток, тот пробежал документ глазами, убрал изображение, кивнул головой в сторону прохода:
— По коридору до конца, потом направо. Майор Кавальканти.
— Понял…
Офицер оказался невысоким, но очень широкоплечим человеком в таком же чёрном мундире, как и остальные в этом здании.
— Присаживайся.
Сделал жест в сторону кресла напротив стола.
— Руки на подлокотники. Сиди спокойно и отвечай на вопросы.
Парень послушно сел в необычного вида сиденье, замер в ожидании. Вновь вспыхнул экран с односторонней видимостью.
— Имя?
— Александр маун Ко.
— Откуда ты?
— Фаати.
— Твои параметры отличаются от уроженцев этой планеты.
— Я двенадцать лет прожил на Юрэте.
— Соответствует. Причина эмиграции на Терру?
— Завещание матери.
Впервые на лице майора отразились какие то эмоции. Он выглянул из-за изображения, окинул парня взглядом:
— Завещание матери? Оригинально. С таким я ещё не сталкивался… Ладно. Предыдущее образование?..
К концу двухчасового допроса, а ничем другим данное собеседование не могло быть, Саша чувствовал себя, словно выжатый лимон. Майор был неожиданно хитёр и изворотлив, пытаясь поймать юношу на противоречиях, либо лжи. Но полиграф послушно выдавал параметры правдивости, а мозговой сканер исправно подтверждал искренность ответов. Наконец майор свернул экран, налил из пластиковой архаичной бутылки какой то напиток, протянул гостю и взял такой же стакан себе. Сделав глоток, сожалеюще взглянул на юношу:
— В общем, так, парень. Ты — эмигрант. Задатки у тебя к военной службе, скажу прямо — отличные. Будь моя воля — рискнул бы, и дал тебе добро на учёбу. Но… Порядок есть порядок. Ни один человек не имеет права обучаться в высшем военном терранском заведении, не имея полного гражданства Княжества. Ты, тем более, только что прибыл. Как я проверил — около шести часов назад.
— Но на таможне мне сказали…
— Я знаю, что тебе сказали на таможне. Это их обязанность. Словом, тебе отказано в праве на поступление.
Александр опустил голову, затем вновь поднял её, упрямо выпятил челюсть:
— Я всё равно добьюсь разрешения! Это — посмертная воля моей матери. И я не нарушу её.
Офицер вспыхнул, словно порох, но всё же сдержался:
