И он — лейтенант Красной Армии, русский еврей
Возмездия акт сотворял для нацистских зверей.
И знал: на него все надеются — знать, ошибиться,
Запутаться в главном, людей подвести он не мог!
И русско-еврейский, душой ощущаемый, Бог
Поможет — он чуял. И долг заставлял торопиться.
В аду — в Собиборе, где каждый из близких видался,
Быть может, в сегодняшний вечер последний разок,
Он, если так можно без дрожи сказать, наслаждался
Ребятами — теми, кого он там встретил! — Высок
Так был их порыв, отношенья нежны и небесны
Так были; здесь люди, стоящие на краю бездны,
Друг друга ценили — как мало кто в мире ценил
Друг друга, и эту любовь он навек сохранил.
Всю жизнь он потом добивался таких отношений
И воссоздавал, ретранслировал эту любовь,
И Люка, Леон и другие к нему вновь и вновь
Во снах приходили, мир делая чуть совершенней.
И вот наступил день назначенный! Утро настало.
С утра лагерь как-то особенно был напряжен.
Предчувствие в воздухе громких событий витало.
Все ждали, готовясь. Все знали, что кто-то лишен
Сегодня из них будет жизни, наверно, но души,
Взволнованы ветром спасенья, метались — аж уши
Закладывало, будто скорость набрала Земля
Другую… Старт!.. Первый эсэсовец, как с корабля
На бал, прискакал примерять свой мундир на кобыле
На белой. Одели его. Любовался собой
Пока он, уже заключенный стоял за спиной:
Вздохнул — и огрел палача топором, а добили
Все вместе его. Саша взял пистолет у нациста.
Кобылу же от мастерской отвели далеко.
«Давайте другого! Пока всё по времени — чисто!» —
Командовал Саша. Он знал: многим здесь не легко
Рубить топором или резать ножом человека,
Пусть даже садиста, убийцу родных. В эту реку
Ему было проще ступать — он уже воевал,
Лил кровь, хоронил сослуживцев, стрелял, убивал
И яростью был благородной пропитан до дрожи.
Но все получалось пока (чтоб не сглазить)! Один
К ним шли за другим палачи. Он считал и следил
За тем, как меняются смертно мучителей рожи.
Он был хладнокровен. Все двигалось по распорядку —
Девятый, десятый гад… Скоро пора выступать.
Сейчас всё по плану, но дальше придется несладко —
С оружием склад захватить и охранников снять
С постов, с ворот, с вышек — задача, увы, непростая.
Но если поймаем кураж и сорвемся, как стая,
То вдруг и получится. Все были так хороши,
Так слаженно действовали, так его от души
Все слушались, но и поддерживали взглядом, словом
И делом, что он был обязан свой план довести
До точки — всем лагерем, путь пробивая, уйти, —
И быть к неудачам на каждом этапе готовым.
