— Ты что, свадьбу здесь справляешь? Чего ты так вырядился?
Я побежал к Янеку в столярную.
— Сейчас же узнай, куда повели Бжецкого.
— Как?!
— Это ваше дело. Как бригадир ты можешь свободнее распоряжаться, чем я.
Целый час прошел в страшном напряжении. Мы же знали, в каком мы положении.
В три часа пришел ко мне капо Геник Чепик и сообщил, что Бжецкого с людьми взяли в северный лагерь складывать бревна. Так как они шли без охраны, то унтершарфюрер взял с собой автомат.
— Вы знаете, что Бжецкий должен был отвести несколько человек во второй лагерь?
— Знаю.
— Теперь придется вам это сделать.
— Это невозможно. Я не имею права туда ходить.
— Вы должны это сделать. Скажите, что Бжецкого нет и надо там что-то делать. Придумайте.
— Давайте лучше отложим на другой день, когда будет Бжецкий.
Было ясно, что откладывать даже на один день нельзя. Хотя подготовка шла в узком кругу, но все чувствовали, что вскоре должно что-то произойти.
На один из этих дней выпал Йом-Кипур>>{5}. Верующие люди молились, просили Бога. Кто-то сказал: «Не просите Бога, просите Сашку, он скорее вам поможет». На что люди отвечали: «Мы просим Бога, чтобы он помог Сашке». Вопросы «Что слышно?», «Что будет?» мне задавали на каждом шагу. Я еле уворачивался от них.
Кроме того была еще одна причина, вынуждавшая нас поспешить. Вскоре должен был вернуться Гомерский. Френцель со всеми своими выходками был игрушкой в сравнении с тем извергом.
— Нет, — сказал я Чепику категорически. — Для то-го, что должно произойти сегодня, завтра — может быть уже поздно. Мы договорились, вы дали свое согласие. Отказаться в таком деле невозможно. Делайте, что я говорю.
В 3.20 капо Геник вошел к Лейтману в барак, и я видел, как он с Цыбульским и еще двумя лагерниками ушли в направлении второй территории.
Унтершарфюрер Эрнст Берг подъехал верхом к порт-няжной мастерской раньше назначенного ему времени. Он соскочил с лошади, оставил ее с опущенными по-водьями и вошел в мастерскую.
Внутри, по полученным мною впоследствии сведениям, события развивались так: когда унтершарфюрер вошел, все, как обычно, встали. Шубаев отошел к краю стола. У ножки стола стоял топор, прикрытый гимнас-теркой. Унтершарфюрер снял пояс с кобурой вместе с пистолетом и положил на стол. Снял френч. Портной Юзеф сразу же подскочил с костюмом и стал его примерять Бергу. Сеня пододвинулся к столу, чтобы, в случае необходимости, он смог перехватить пистолет. Под предлогом лучшего освещения, Юзеф повернул немца спиной к Шубаеву. В этот момент Шубаев ударил фашис-та обухом топора по голове. Тот так заорал, что лошадь на дворе вздрогнула, навострила уши и рванулась. К счастью, одному из парней удалось схватить лошадь за уздечку. От второго удара немец замолк навсегда. Труп задвинули под кровать и закрыли тряпками. Вытерли и накрыли следы крови на полу.
