— Если я перееду к вам и поживу у вас несколько месяцев… скажем, до конца августа… нам только польза будет. Вы используете свои сбережения по назначению: отремонтируете дом. Для меня же ремонт вашего дома — легкий заработок. Кроме того, матушка не будет постоянно обхаживать меня, пока я в городе, и заставлять есть овощи, словно мне шесть лет от роду.
Она улыбнулась:
— А меня мама заставляет пить молоко. Говорит, это полезно для организма. Мне кажется, пока я не поседею, она не поверит, что я уже взрослая.
Они рассмеялись. Сэм подался вперед.
— Ну что, по рукам?
Холли по-прежнему колебалась.
— А как же мои задумки насчет ремонта? Мы ведь не сошлись во мнениях.
— Вот что, — ответил он, — я прошу лишь позволить мне предложить иной, отличный от вашего проект перестройки дома. Если вам не понравится, ладно. Мы сделаем по-вашему. Решение за вами.
— Весьма любезно с вашей стороны… — улыбнулась Холли. — Мне кажется, будет достигнут компромисс. Когда вы предполагаете приступить к работам?
— Давайте завтра утром уточним детали. Скажем, за завтраком. — И Сэм добавил: — Не лучше ли нам должным образом скрепить нашу сделку?
— Как?
— Поцелуем, — пояснил Сэм.
Холли не сводила с него глаз. Затем, рассмеявшись, протянула руку.
— Вы плохо схватываете на лету, или причина в другом?
— Это всего лишь безобидная попытка. — Сэм пожал ей руку, а потом потянулся к ботинку. — Можно попросить вас об одолжении?
— Разумеется. О каком?
— Не отвезете ли вы меня к врачу? По-моему, у меня сломан палец.
— О Боже мой!
Холли наклонилась и пристально уставилась на его ступню. Палец и впрямь выглядел как-то… необычно.
— Гм… Вы видели мультфильм, где на лапу койота уронили наковальню, и она вздулась, как большой воздушный шар? — осведомилась она, дотрагиваясь до его пальца.
— Ой! Да, ну и что?
— Ну так вот: его нога по сравнению с вашим пальцем смотрелась гораздо приличнее.
— Вы что, шутите?
Холли взглянула на Сэма. Сведенные вместе брови придавали его лицу на удивление свирепый вид, ему явно было не до веселья.
— Вы смеетесь над пострадавшим, — произнес он. — Поверить не могу.
Что ж, ее шутки никогда не имели особого успеха. «Но это вовсе не значит, что я не могу приободрить его», — рассудила Холли.
— Простите. Мне и правда стыдно, — вздохнула она, испытывая ужасную вину за то, что выпушенный из рук альбом причинил столько вреда. Ей тогда показалось, что это неплохой ход, ведь она едва удерживала его в рамках приличия. Что же было делать? Целуйся он хоть как бог, она все равно его еле знает.
