— Что ж, думаю, это не так трудно сделать.
— Я тоже, Аманда. — На губах его появилась ленивая улыбка. — Но не подходите слишком близко, а то может ударить молния.
Аманда хотела встать и выпрямиться во весь рост, чтобы заглянуть ему прямо в глаза, но дрогнула и отступила на несколько шагов.
— Оставьте ваш тон. Бизнес — это бизнес. Я не хочу ни на что отвлекаться. Закончить строительство этого дома для меня очень важно, — твердо сказала она.
Далтон засунул большие пальцы в петли от пояса джинсов, руки его лежали на бедрах.
— Черт побери, я сделаю все, чтобы это запомнить. — Хотя улыбка постепенно исчезла с его губ, глаза по-прежнему горели. — Нельзя сказать, что вы были очень сговорчивы, соседка.
Мокрый и разгоряченный, Мак подумал вдруг, что давно не испытывал такого состояния в обществе женщины. Даже если посчитать, что он мокр от дождя, а горяч от ее темперамента. Аманда встала и начала ходить по комнате, разглядывая его в очках, как подопытный экземпляр. Он, прислонившись к дверной раме там, где должна быть дверь, в свою очередь, изучал ее.
— Мак, вы женаты?
А может быть, тут есть какая-то надежда? Ему не понравилась дерзость Аманды.
— Нет, я вполне доступен.
Она холодно заметила:
— Я не это имела в виду. Мне кажется, что я про вас что-то знаю, но не могу вспомнить что. Это мучает меня с нашей первой встречи. Мы с вами встречались раньше?
Привозил ли доктор Даррелл Чапин когда-либо Аманду в «Кингз рэнсом»? Он не мог этого вспомнить, потому что большинство женщин Даррелла были блондинками.
— Вам кажется, что вы видели меня раньше?
— Да… может быть.
— Возможно. — Большие пальцы его рук были по-прежнему засунуты в петли ремня, все тело было напряжено. Он вдруг вспомнил, что все-таки видел Аманду в ресторане два или три года назад.
Наблюдая за ней, мокрой, но забавной и чертовски сексуальной, ему было очень трудно обсуждать сейчас что-либо — особенно его прошлое. Он не хотел тревожить в ней эту боль. Он сам был свидетелем того, как доктор устраивал целый парад своих любовниц с их скульптурными подбородками и выпирающими бюстами.
Аманда не заслуживала такого обращения. Он знал, что ему нечего сказать ей, кроме того, что она и так уже знала о своем бывшем муже.
— Аманда, я тоже приехал сюда, чтобы начать все заново, но уверяю вас, с самыми добрыми намерениями.
Если, конечно, не считать, что хотеть ее — это преступление, вдруг подумал он. Мак Далтон не мог припомнить, чтобы он когда-либо так желал женщину.
