((((((((((
Солнечный и очень нервный день. Бесконечное одно и то же — безобразная среда обитания-обидания, от которой с души воротит. Мусор кой-где убрали, засунули в чёрные жирные мешки ростом с человека, но кой-где не убрали, какие-то спорные дворниковские территории. Убогие отношения земли и асфальта. Земля вечно вспучивается и размазывается колёсами машин, которые вечно на природу налезают. В результате и так то асфальт весь поколот и разбит, а тут ещё на него земля выливается, потом сохнет. Серая пыль города.
Земля города — это убитый прах, и так то прах, а тут ещё дважды умерщвлённый — пропитанный нежитью машин, их твёрдыми частицами мёртвеньких синюшных газов. И всё в хабариках, трупики хабариков как ипостась городских жителей, которых когда-нибудь трахнут атомной бомбой, и вот так вот они и будут всюду валяться причудливыми сочетаниями. И всюду палочки от чупа-чупсов, и пробки, и упаковочки нетеленные и тленные, и всё это оскорбляет глаза, оскорбляет, оскорбляет… Земля, изнасилованная Одноразовой цивилизацией пластиковых стаканчиков, бедная, бедная земля.
Опять трава жирная зелёная лезет, пытается меня, старого эльфа, помирить с реальностью, мусорок прикрыть. А я её, эту реальность, непримиримо не люблю, она меня оскорбляет антиэстетикой на каждом кубическом сантиметре вокруг.
И сердце у меня остылое, и душа ледяная. Раньше я была как гагара во льдах. Я пришла в жизнь и увидела вечную мерзлоту и пустоту, мерзость и антиэстетику Города. Но внутри бывали искры надежды, они грели меня, не давали сливаться с мерзостью и мерзлотой. Теперь я часто чувствую себя остылой изнутри, пустой и остылой.
Ведь этот город, дома, эти дворы, этот мусорок — всё это порождение этих бесчувственных людей, у которых столько тепла внутри, что они не чувствуют смрад помоек, дыма, пыли, их глаз равнодушен к уродливым объёмам и линиям домов, эти люди не плачут по траве, цветам и деревьям, голубым облакам, красивому колориту, тонкой красочности и живой узорчатости, эти люди живые и сильные, а я маргинал, я нелюдь, меня терзает антиэстетика, она меня прессует и депрессует, я пуста внутри, у меня колокольчик внутри не звенит радостно от самой себя, я зависима от внешних форм жизни. Я формалистка, формо — и эстетикозависимое существо.
Я не хочу жить среди этого, но это длится и длится, в городе нет ни одного уголка, который бы меня примирял бы с жизнью. Если старые дома — то вонючие и грязные, и зелень убита. Если «новые» районы — то кубики примитивные, линии нервные и больные, обшарпанность, отсутствие цвета, несочетаемость живых растительных форм и форм архитектурных.
