«Wanna play a game?»[8]
— спросил его телефон, при этом высветились две иконки, одна со словом «Yes», другая — c «No».
Эйч Пи от неожиданности вздрогнул. С похмелья он даже не удосужился проверить, включен ли аппарат.
Вот лажа!
Он нажал на иконку «No», а затем попытался разобраться, как включить функцию «меню». Если ему это удастся, то с этой мобилы можно будет еще пару дней звонить, пока хозяин ее не заблокирует.
Но вместо того, чтобы выдать хоть какое-то стартовое меню, телефон продолжал долдонить свой вопрос. И тогда Эйч Пи, уже забыв, черт знает в какой раз он нажал на отказ, с растущим раздражением стал понимать, что вот-вот сдастся.
Чертова тупая труба!
Он пару раз сглотнул слюну, подавляя подступавшую тошноту. Проклятое похмелье, зачем он мешал крепкое с пивом?! Еще страшно хотелось курить, так, что его просто трясло. А еще эта девка — полный отстой. Хотя чего можно ждать, шарясь по спальным районам?
Ему пришлось придумать отмазку о якобы данном кому-то обещании поиграть в хоккей с мячом и стремительно удалиться, когда утреннее солнце безжалостно осветило все изъяны во внешности его вчерашней находки. Судя по тому, что леди протестовала более чем сдержанно, понимание было обоюдным. Run, Forrest, Run![9]
При этом он отнюдь не спешил к себе домой в переулок Мария-Траппгрэнд. Забежать к греку, скупщику краденых телефонов, — немного кэша хватит на антипохмельную пиццу, а потом на пару бутылок пива в баре «Мельница».
Для таких вещей всегда найдется время в ежедневнике.
Если повезет, то останется еще и на пару косяков травы. Ведь трубка-то явно не ширпотреб вроде тех, что попадались ему прежде. От пятисот до тысячи крон чистой прибыли, не такой уж и плохой выдался денек, несмотря на похмелье и африканскую жару.
Дисплей мигнул еще раз, и его палец уже почти автоматически ткнул в иконку «No», когда Эйч Пи осознал, что на этот раз текст сообщения был несколько иной.
>Wanna play a game, Хенрик Петтерссон?
>Yes
>No
Эйч Пи застыл, как сидел.
What the f…?![10]
Быстро оглядываясь по сторонам, он стал искать, кто бы мог так с ним шутить.
Рассеявшись по вагону, сидели другие пассажиры. Помимо мамаши с двумя неуправляемыми детьми, все остальные, казалось, были в такой же утренней коме, как и он сам. Свесившаяся голова, стеклянный взгляд, пот и дискомфорт от жары. И никто из них даже не пытался коситься в его сторону.
Он снова посмотрел на дисплей. Тот же текст. Телефон, мать его, знает, как зовут Эйч Пи?
