— Что там самолеты, еще инструкторы не прибыли, — сказал курсант Тимонов.
Разговор прервала команда дежурного:
— Выходи строиться на завтрак!
— Если бы можно было, не пошел бы я сейчас на этот тридцать шестой километр, — вздохнул Мыльников.
— Не робей, Паша, — подбадривал Рогачев, — позавтракаешь, а там и тридцать седьмой пройдешь. И поспишь сном праведника: нам сегодня еще четыре часа спать положено — сам старшина сказал. Ох и поспим же, братцы!
На занятия к нам иногда приходил начальник училища полковник Оковин, бывший кавалерист Чапаевской дивизии. Оковин был летчиком, но легендарная слава чапаевцев так владела нашим воображением, что в часы, когда полковник проводил с нами беседу, мы чаще всего просили его рассказать не о полетах, а о конных атаках, в которых ему приходилось участвовать. Он и на стуле сидел, как в седле, чуть наклонясь вперед, и когда рассказывал о былых походах, кажется, чувствовал себя боевым кавалеристом.
Однажды в час отдыха курсантов в казарму пришел стройный молодой старший политрук.
— Товарищи, — представился он, — я назначен к вам комиссаром эскадрильи. Моя фамилия Салуянов.
За этим официальным представлением последовала живая, непринужденная беседа. Комиссар интересно рассказал о полетах в строевой части, о требованиях, которые предъявляет современный скоростной истребитель к летчику. Сообщил, что нам предстоит летать на самых скоростных истребителях типа И-16 конструкции Поликарпова. Но самой большой радостью для нас было его сообщение о том, что завтра мы встретимся с летчиками-инструкторами.
Наконец-то! Весь день мы были в празднично приподнятом настроении. Назавтра мы с особой тщательностью прибрали помещение и с нетерпением ждали настоящих боевых летчиков. Старшина и тут даром времени не терял: учил дежурного по эскадрильи отдавать рапорт.
И вот раздалась команда:
— Эскадрилья, смирно-о!.. Товарищ старший лейтенант, личный состав находится в казарме, летные группы в своих расположениях! — надрываясь, в полную силу голоса отрапортовал дежурный.
— Вольно, — послышался негромкий ответ.
Мы сели по местам, не спуская глаз с открытой в коридор двери. Я мысленно повторял слова рапорта — на случай, если начальство подойдет к нашей группе.
Командир эскадрильи вошел легким, уверенным шагом, высокий, загорелый. Окинул казарму быстрым внимательным взглядом. За командиром следовала группа летчиков-инструкторов. Они выглядели торжественно и необыкновенно. На левом рукаве синей шинели у каждого золотилась эмблема летчика: на расправленных крыльях два скрещенных меча, а в центре красная звездочка. Мы как зачарованные рассматривали настоящих истребителей.
