Когда коляска тронулась, он взял ее за руку.
— Я намерен увидеть вас снова, Азалия, — произнес он. — И вы не сможете избежать этого. Так что перестаньте воевать со мной и предоставьте мне самому справиться с вашими родственниками.
— Нет… прошу вас, — взмолилась Азалия, — пожалуйста, не говорите им ничего.
Он не ответил ей, а она заметила, как сжались его губы и желваки заиграли на скулах, и с отчаянием поняла, что он вовсе не намерен прислушиваться к ее мольбам.
— Вашу просьбу я выполню лишь при одном условии, — сказал он после недолгого молчания, — если вы расскажете мне, что это за тайна, из-за которой, как вы уверены, вам не позволят общаться со мной.
— Мне очень хотелось бы рассказать вам обо всем, — ответила Азалия, — но я не могу! Это невозможно! — Она замолчала, нерешительно пролепетала: — Вообще-то… там нет… ничего особенного, но все равно…
— И вы думаете, что меня устроит такой ответ? — спросил лорд Шелдон.
— Но вы должны его принять! — горячо возразила Азалия. — И кроме того…
Ей так хотелось его убедить, что ее пальцы невольно сжали его руку, но слова замерли на устах.
— Никаких «кроме того», — перебил ее лорд Шелдон, — есть только мы, Азалия, — вы и я. И вы знаете не хуже меня, что нам нужно так много узнать друг о друге, о многом поговорить, что тех скудных минут, когда все время приходится смотреть на часы, явно недостаточно.
Едва он произнес эти слова, как лошади, резво бежавшие под горку, остановились, и Азалия узнала стену, окружающую территорию Дома под флагом. В сорока метрах ниже находились ворота.
— Мы скоро увидимся, — спокойно произнес лорд Шелдон. — Предоставьте все мне.
Когда лакей спрыгнул на землю, лорд Шелдон поднес к губам ее руку.
Одеваясь в спешке, Азалия не надела перчатки, и теперь кожей ощутила жар его губ.
По ее телу пробежала дрожь восторга, но тут лакей распахнул дверцу, и ей пришлось шагнуть вниз.
Ей хотелось многое сказать лорду Шелдону, и все же дело было не в этом. Она понимала, что ей трудно расставаться с ним.
Она собиралась просить его исчезнуть из ее жизни, а в душе хотела, чтобы он остался.
Он не вышел из экипажа вслед за ней, а просто приподнял шляпу. Лакей занял свое место, и лошади тронулись.
Азалия долго смотрела на удалявшуюся коляску.
Идя под горку к воротам дома, она уже знала, что любит его.
На следующее утро Азалия пробудилась с ощущением необъяснимого восторга.
Она не ошиблась, предположив, что тетка и близнецы уезжают рано утром вместе с генералом.
