, или, как выразился бы Арчи, что-то там еще.
— Я так вам благодарна! — сказала мисс Сильвертон.
— Да нет, что там, — сказал Арчи.
— Так неприятно, когда что-то попадает в глаз!
— Абсолютно!
— И со мной это случается постоянно!
— Не везет!
— Но редко находится кто-то, кто меня выручает так умело, как вы.
Люсиль почувствовала, что ей следует вмешаться в это пиршество разума и истечение души.
- Арчи, — сказала она, — если ты сейчас же сходишь за клюшками, у меня как раз хватит времени пройти с тобой несколько лунок до поезда.
— О, а, — сказал Арчи, заметив ее только теперь. — О, а, да, ладненько, да, да, да.
На пути к первой лунке у Арчи создалось впечатление, что Люсиль держится как-то расстроенно и рассеянно, и ему пришло в голову, причем не в первый раз, что в минуты кризиса чистая совесть — крайне ненадежная опора. Черт побери, что еще он мог сделать? Не бросать же бедняжку бродить, спотыкаясь, по отелю с батальонами мошек, прилипших к глазному яблоку? И все же…
— Чертовски скверно заполучить мошку в глаз, — наконец рискнул он. — Просто паршиво, хочу я сказать.
— Или же очень удобно.
— А?
— Ну, это отличный способ обойтись без формального представления друг другу.
— Но послушай! Не думаешь же ты…
— Она ужасная женщина.
— Абсолютно! Не понимаю, что в ней видят люди.
— Ну, ты был вроде бы очень счастлив похлопотать вокруг нее!
— Да нет же, нет! Ничего подобного! Она внушала мне абсолютное, как его там, ну, то, что внушается типчикам, знаешь ли.
— Ты сиял от уха до уха.
— Ничего подобного. Просто я сморщился, потому что солнце падало мне в глаза.
— Сегодня утром чего только не попадает людям в глаза!
Арчи был расстроен. Тот факт, что подобное недоразумение возникло в такой тип-топный день, да еще в тот момент, когда судьба жестоко разлучала их по меньшей мере на тридцать шесть часов, ввергнул его… ну, совсем его доконал. Ему мнилось, что существуют слова, которые все исправили бы, но он не отличался красноречием и не сумел их найти. Он был удручен. Люсиль, решил он, следовало бы знать, что он надежно привит против женщин с блистающими глазами и экспериментально выкрашенными волосами. Да черт возьми, он мог бы одновременно одной рукой извлекать мошек из глаз Клеопатры, а другой из глаз Елены Троянской, даже не взглянув на них. В угнетенном настроении он прошел девять тоскливых лунок, и жизнь для него не посветлела, когда два часа спустя он вернулся в отель, посадив Люсиль на нью-йоркский поезд. Никогда еще между ними не случалось ничего хотя бы отдаленно напоминающего ссору. Жизнь, чувствовал Арчи, была немножечко пустопорожней. Он был расстроен, нервно напряжен, и зрелище мисс Сильвертон, беседующей с кем-то на кушетке в углу вестибюля, заставило его отпрянуть под прямым углом и привело в болезненное соприкосновение с конторкой портье.
