Коньяк оказался эффективнее аспирина. Согласно инструкции, аспирину, чтобы раствориться, требовалось как минимум две секунды. Коньяк же начал действовать сразу, снимая боль в голове и теле. У меня уже не плыло перед глазами, колени не подгибались при каждом шаге, живот перестал привлекать к себе столько внимания. Выпив коньяк из стакана, я приложился к бутылке. И только тут заметил, что они сделали с квартирой. Нет, нет, я не мог сказать, что по ней пронесся ураган. Ураган не отличается избирательностью. Он сметает все подряд. Эти ребята не стремились смести все. Но квартиру испоганили.
Ковер они скатали, но пола я не увидел. Слишком много на нем валялось вещей. Они выбросили из шкафов все книги. Должно быть, подумали, что я прячу брифкейс за ними. Я взглянул на коллекцию первых изданий Стивена Крейна, поднял с пола «Маленький отряд». Корешок лопнул. Из обоих кресел торчала набивка. Ральф, или Билли, невелика разница, кто, вспорол кожу ножом. Поверх книг лежали две репродукции. Их вытащили из рамок.
Я нашел пачку сигарет, закурил. Мне не хотелось смотреть на то, что они натворили в гостиной. Я прошел в спальню, сел на кровать. Тут они тоже постарались, хотя такой разрухи, как в гостиной, в спальне я не обнаружил. И я ведь знал, что они ничего не ломали специально. Ко мне же пожаловали два робота, и действовали они в строгом соответствии с заложенной в них программой. Им вот приказали только избить меня, не убивать, не калечить. И они в точности выполнили приказ. Я уже был на ногах, и о побоях напоминали лишь тупая боль в животе да гудение в голове. Я знал, что к утру гудение пройдет, а вскоре поправится и живот.
Я затушил окурок в пепельнице. Так кого я должен ненавидеть? Конечно же, Баннистера. Именно он отдал приказ, он направил ко мне двух роботов в человеческом обличии, он убил блондинку, он едва не вышиб мозги из частного детектива, и ему придется за все это ответить.
А как же Ральф и Билли? Как я мог ненавидеть Билли? Обезьяна с одной извилиной и горой мускулов. Он ничего не умел, кроме как махать кулаками. На ринге ему платили за то, что он дубасил других боксеров. Теперь он делал то же самое, только без канатов и перчаток. Можно ли ненавидеть машину? Или Ральфа? Да, он стоял на ступеньку выше, чем Билли, но все равно оставался мелкой сошкой. С тем же успехом он мог работать на «Дженерал моторс», Джимми Хоффу или ЦРУ. Он даже старался оградить меня от побоев. Чего ж мне его ненавидеть? Я не испытывал к ним ненависти, ни к Билли, ни к Ральфу. Такие ненависти не заслуживали. Но за ними числился должок, а я относился к тем людям, которые сами отдают долги и не жалуют должников. За ними числились побои и разгромленная квартира. И я собирался взыскать с них этот должок. Я собирался их убить.
