— Я и так не напрягаюсь.
— Говорю тебе, сдерживайся. У него мягкий живот. Долго он не выдержит.
Билли поднял меня, приставил к стене. Ударил еще три раза. Вроде бы ему приказали сдерживаться. Может, он и подчинился. Не знаю.
В животе бушевал огонь. Когда я открыл глаза, комната поплыла перед глазами. Я их закрыл, но к лучшему ничего не изменилось. Он держал меня одной рукой, бил второй, а я стоял, как мешок с песком.
— Прервись, — бросил Ральф.
Билли отпустил меня, и я медленно сполз на пол. Получился прямо-таки эпизод из какого-то чаплинского фильма, только мне было не до смеха. А Билли поднял меня и вновь приставил к стене.
— Достаточно, Лондон? — полюбопытствовал Ральф. — Хочешь поговорить?
Я послал его к черту.
— Герой, — покивал Ральф.
Я не был героем. Я бы отдал ему брифкейс, будь он набит государственными секретами. Но, чтобы что-то отдать, надо это что-то иметь.
— Порадуй героя оплеухой, Билли. Только сначала сними перстень. Следов на нем оставлять не велено.
Билли снял массивный перстень со среднего пальца правой руки. Затем, держа меня левой, начал методично отвешивать оплеухи правой — ладонью, тыльной стороной, ладонью, тыльной стороной. После каждого удара я еще бился затылком о стену. Оплеуха, удар, оплеуха, удар… Вскоре я уже не чувствовал боли. Потом перестал видеть и слышать. Оплеуха сменялась ударом, чтобы опять уступить место оплеухе.
— … не хочет говорить, — откуда-то издалека долетел голос. Следующие несколько слов я не уловил. — … обыщем квартиру. Скорее всего, ничего не найдем, но босс сказал, что поискать надо. Разберись с этим недоноском, и начнем обыск.
Я приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, как со мной будут разбираться, и увидел, что Билли замахнулся кулаком. Огромным, как орудийное ядро. А потом кулак взорвал мою челюсть, и я провалился в темноту.
В себя я приходил медленно, урывками. Знакомый мне мир появлялся, чтобы исчезнуть вновь. Я слышал чьи-то тихие голоса. Их сменяла черная тишина.
Звонил телефон. Я хотел встать, чтобы взять трубку. Но остался на прежнем месте и лишь считал звонки. Сбился со счета, начал считать вновь. Наконец, звонки прекратились, а я вновь отключился.
Потом очнулся, разом, окончательно. Я лежал на полу у стены, той самой стены, к которой прислонял меня Билли. Голова гудела, челюсть болела, в животе образовалась дыра размером с большой человеческий кулак. Подняться я смог лишь со второй попытки. Доплелся до ванной, поблевал. Достал из флакона, что стоял в аптечке, четыре таблетки аспирина, отнес их в гостиную, запил стаканом коньяка.
