— Вас вышлют, если будете оскорблять испанцев! — вскричал Руис. Некоторые слова, к сожалению, интернациональны.
— Вот этот очень нудный, с другими бы я справилась, — кивнула девушка с легкой усмешкой в сторону жандарма. Можно было подумать, что его ударило током.
Круглые девичьи щеки, оказывается, не всегда являются гарантией шведской добротности…
— Ее поймали на месте преступления, — сердито сказал Руис. — Мы делали облаву в автобусе, искали партию кофе, а она, представьте себе, сидит и прячет целый мешок под юбками.
— Но ведь у нее нет никаких юбок, — вставил Давид.
Возражение произвело на Руиса должное впечатление, но девушка сама сразу же опять все испортила.
— Я держала мешок между коленями, только положила на него свой плащ. Но ведь это была только шутка…
Давид посмотрел на нее меланхолическим взглядом.
— Боюсь, в таких случаях у них нет чувства юмора. Зачем вы такое натворили?
— В автобусе было, конечно, ужас как тесно, а мое место оказалось среди целой компании испанских реб… парней. Они все смеялись и кричали, да еще наступали мне на ноги. Потом вдруг подали сигнал, что идут жандармы — а они мне тогда и говорят: сядь вот на этот мешок. Ну я и села. Но жандармы все равно его нашли, и взяли меня и всех парней.
Она привыкла говорить ребята, но стиль требует сказать парни, подумал Давид, переводя ее слова и добавляя кое-что от себя о молодости девушки, о всеобщей разболтанности и о полном незнании законов и обычаев страны.
— Знала она раньше или нет ту компанию в автобусе? — спросил Руис через Давида.
— Никогда их раньше не видела, — ответила она тем же тоном, что и прежде.
— Хм, — произнес Руис. Потом потер себе подбородок и добавил:
— Ну, ладно — честно говоря, думаю, так дело и было. Те-то нам известны… Но все равно — за помощь контрабандистам полагается наказание.
— Знаете, если у вас нет особых возражений, так, может, вам лучше ее отпустить? — спросил Давид. — А то придется нам впутывать сюда консулов, адвокатов — стоит ли?
Руис задумался.
— Спросите-ка ее, сколько у нее есть денег, чтобы заплатить штраф, — сказал он. — Она из богатой семьи?
Девушка вывернула наизнанку карманы своих брючек.
— Переведите ему, что ровно столько же я могу получить из дому. И не стала бы возражать, если бы они оставили меня пожить здесь, в участке, только бы снабжали чернилами и бумагой.
Давид перевел, и Руис заколебался. Он был озадачен, Потом выпрямился и сказал с пафосом:
— Мы, испанцы, — рыцарский народ. Эта женщина нарушила наши законы, но мы не берем с нее штрафа. Сеньор, я вам доверяю: от имени вашей соотечественницы я делаю вам подарок.
