Давид сделал попытку избежать своей судьбы:
— Арестованный швед без денег — разве это дело не шведского консула?
— Если бы он у нас здесь был…
— Кстати, а почему вы его арестовали? — спросил Давид, внезапно почувствовав себя на стороне неизвестного ему земляка.
— Его? Да это она, слава создателю, — хмыкнул Руис. До сих пор он употреблял слово compatriota[6], слово и мужского и женского рода.
Ну конечно, какая-нибудь бестолковая туристка — старушенция, растерявшая в дороге все свои капиталы, подумал Давид покровительственно, входя несколько позже в жандармский участок на первом этаже ратуши. Он поправил свой галстук и приготовился к роли Георгия Победоносца, берущего на себя дракона.
Руис указал ему на стул и отдал распоряжение жандармам. Костлявое коричневое лицо жандарма раскололось на две части в белозубой волчьей улыбке, когда он отдал честь и вышел.
Возвращаясь обратно, он подтолкнул в дверях перед собой молодую девушку. Девушку с волосами цвета некрашеного дерева, подвязанными наподобие хвоста у тибетской лошадки. Мужская рубашка навыпуск с высоким воротом и видавшие виды зеленые вельветовые брюки по щиколотку. Носки гармошкой и испанские веревочные туфли.
— Взгляните только, на что она похожа, — с возмущением сказал Руис. Его идеалом была сеньора Руис, андалузка с иссиня-черными волосами разделенными на прямой пробор, широкобедрая красавица килограмм на восемьдесят.
— Ш-ш! — зашипел на него Давид.
— Не понимает ни звука, — невозмутимо промолвил Руис, продолжая рассматривать ее тщательно и с интересом истого испанца. — Не поймешь — парень или девица, а так морочит голову моим гвардейцам, что я не могу ее больше держать у нас здесь. Можете вы мне это объяснить?
— Они, я надеюсь, ее не тронули? — резко спросил Давид. Вопрос прозвучал по-викториански строго, но был так же нелеп, как корсет с косточками рядом с этой девушкой, одетой, как приверженка экзистенциализма из квартала Сен-Жермен де Пре — но у нее было круглое шведское личико, тронувшее Давида, несмотря на свой надутый вид.
Руис засмеялся.
— Нет — но это уж моя заслуга, а не ее.
Давид пошел навстречу девушке и пробормотал свое имя.
Взмахнув своим белесым хвостом, она вялой рукой взяла его протянутую руку.
— Привет, — сказала она. — Вы швед?
— Да, — ответил Давид, несколько охлажденный ее равнодушным тоном.
— Чудненько. Велите тогда им, чтобы меня отпустили.
— Легко сказать… А почему вы здесь?
— Эти идиоты думают, что я пыталась провезти контрабанду…
