— А что там у нас не в порядке? — спросила Люсьен Мари, напряженно прислушиваясь к шведским словам и с пятого на десятое улавливая смысл.
— Никакой регистрации не будет, — отозвался Давид. — Оказывается, недоразумение. Консул не имеет права.
— О, — промолвила Люсьен Мари и опустилась на стул. Она посмотрела на свой свадебный букет. — И что же нам теперь делать?
Консул подошел к шкафу и вынул бутылку шерри и рюмки.
— Рановато, конечно, еще день в разгаре, но у нас с вами особые обстоятельства, — он слегка улыбнулся и налил своим гостям по рюмочке для поднятия настроения.
— Есть здесь пастор для шведских моряков? — спросил Давид.
Да, есть. Консул отыскал его по телефону — но тот тоже не имел права их обвенчать.
— А почему нельзя у испанского священника? — предложила Люсьен Мари.
Консул помог и в этом.
Первый вопрос испанского священника был: принадлежат ли и жених и невеста к католической церкви. После их ответа отпал и этот вариант.
— Придется нам съездить в Мадрид, в посольство, — сказал Давид. В его голосе послышалась вопросительная интонация.
— Я не уверен в том, что… — начал было консул, но в этот момент Давид добавил:
— Нельзя ли мне заглянуть в закон?
Консул позвонил и через минуту явился обольстительно улыбающийся Эмилио с толстенным томом, называемым «Законами шведского государства».
Перелистав его привычной рукой, Давид нашел Закон о заключении брака при посредстве шведских властей за границей. «На основании особого решения Его Королевского Величества полномочиями при регистрации браков обладают министры в Анкаре, Берлине, Каире, Париже и Тегеране, а также в Токио и Бангкоке, генеральные консульства в Бангкоке, Гамбурге, Шанхае и Танжере, а также консул в Иерусалиме».
Мадрида там не было. Дальнейшие изыскания в Своде законов привели их лишь к ограничениям: в одном случае разрешение распространялось на одних только шведских подданных, а в Париже, например, жаждущие сочетаться браком шведы могли это сделать лишь в свободный от праздников вторник.
— Так или иначе, а все равно, как ни верти, получается Париж, — резюмировал Давид. — В свободный от праздников вторник.
Люсьен Мари казалась смущенной. Когда консула позвали к телефону, она прошептала:
— Вчера вечером я отправила длиннющее письмо маме, и написала, что мы уже женаты. Я же думала, что мы с тобой на самом деле будем зарегистрированы, когда письмо дойдет. Пришлось мне взывать к ее романтическим чувствам.
Давид сразу все понял.
