— А то. Шутка. Двести монет. И ты это, харэ борзеть. Ты знаешь, с кем разговариваешь?
Конечно, знаю, с огромной быкующей кучей дерьма.
Ответил я, конечно, не так. Встал, упершись в стол. Подался вперед, к Мамонту:
— Знаю, а ты в курсе, кто я? Нет? И хорошо. Посмотри на меня и запомни: мое имя — Шад. — Мамонт изменился лицом. — На слуху имя, да? Короче, хватит пальцы гнуть. Ты серьезный чел, я тоже. Даю сотню за килограмм и делаем дело.
Видимо, Мамонт был в курсе моих теплых отношений с Мафией, сообразил, что я парень отчаянный, заозирался и даже побледнел.
— Всем так продаю, — сказал Мамонт обиженно. — Не нравится — бери в другом месте.
Я задумался. Как раз смолу продам — куплю мешок пороху. Еще тонна смолы — полторы тонны пороха. Надо подумать, как увеличить ее промысел.
Мамонт полез в ящик, вынул готовую распечатку Договора и швырнул мне через стол. Действительно, сумма пропечатана, она одна для всех. Прочитав Договор пять раз, подумав над каждым словом, а особенно над пометкой «Оптовой считается закупка от ста килограммов», и не найдя обмана, я поставил подпись. Мамонт тоже расписался.
Всплыло окно:
Вы заключили договор с кланом Оружейников. Договор вступит в силу завтра в 16.00.
Один экземпляр Договора Мамонт оставил себе, второй протянул мне и спросил, когда я встал, собираясь уходить:
— Вот на фига тебе порох? В клане не состоишь, оружейной мастерской у тебя нет… Точно знаю, я справки наводил. Скажи, а то башку сломаю.
— Подожди немного, скоро все всё узнают. И ты обрадуешься, что не стал мне хамить.
— А ну стой. — Я обернулся. Мамонт тужился, словно собирался снести яйцо. Лицо его посветлело — таки снес, но не яйцо, а мысль: — Технозамок… Уж не ты ли?..
— Меньше будешь знать — дольше проживешь, — невозмутимо сказал я и удалился.
Меня сопроводили к выходу и на катере, с Договором в руке, доставили в лодку Онотоле.
Завидев меня, Горыныч захлопал крыльями, как петух, и развопился. Капитан согнал его с плеча, чтоб в ухо не орал, и мутант перелетел ко мне на плечо. Подождав, пока уплывет охрана, Онотоле проговорил:
— Вижу, все у тебя получилось. Не хотел пугать, но Мамонт — очень жестокий человек, бывший убийца и зэк.
Гудвин откинул брезент и полез обниматься, провел стальным языком по щеке — что трактор по ней проехал. Мысленно приказав ему отстать, я прокомментировал фразу Онотоле:
— Ага, заметно. Теперь давай поедем в какое-нибудь тихое место, я свяжусь с Барсами, пусть они меня забирают. И ты заодно с ними переговоришь. Не хочется рисковать, когда все сделано.
