Война Ассасина | страница 105

Изображение пехотинца в гранитно-зеленой форме пересекло помещение, где хранились экзоскелеты, осмотрело их, втиснулось в крайний. Теперь боец увеличился вдвое и напоминал трансформера: ноги из стальных прутов, коленный сустав защищают сверкающие подвижные пластины, стопы — тоже. В железные руки вмонтирован подствольный гранатомет, на поясе — подвес с гранатами и запас патронов. В правой стальной руке встроен пулемет. Оружие не надо выхватывать и держать, оно — продолжение рук. Грудь, живот, спина защищены блестящими чешуями, будто снятыми с гигантского дракона, на голове гермошлем.

Пехотинец поднял руки и повернулся, позволяя себя рассмотреть. Эх, жаль, что я не могу в полной мере наслаждаться игрой. Это ведь мой Замок — и лаборатория, и крепость, мои воины. С такой силой обязаны считаться!

Кликнул по пехотинцу — он уменьшился и замер в углу экрана, — выбрал покачивающегося инсектоида. Эта тварь не имела внешних прибамбасов и выглядела мерзейше — помесь человека, богомола и медведки. Шесть лап с ножами мелькали с такой скоростью, что теряли четкие очертания.

Отмерев, инсектоид наклонился вперед и рванул на улицу, где за камнями его поджидали снайперы, оба семидесятого левла. Пули чиркали по хитину, оставляя едва заметные вмятины, а инсектоид даже не замедлялся. Потом р-раз — замер, дернулся всем телом и ломанулся дальше уже внутри синего светящегося шара. Теперь он двигался помедленнее, но пули вообще до него не долетали, ударялись о силовое поле и отскакивали.

Внизу экрана понемногу таяла зеленая полоска его жизни.

— Охррренеть! — прокомментировал Горыныч. — Крррасавец!

Когда инсектоид был в десятке метров от снайперов, кто-то из них бросил гранату. На мгновение инсектоида скрыла взметнувшаяся пыль вперемешку с почвой. Я решил, что ему пришел конец, но мой неубиваемый воин стал лишь припадать на пару левых ног, плюс защитное поле исчезло. Однако он уже настиг убегающих и стреляющих на ходу врагов. Взмах шести рук, мелькание ножей, красные брызги — отличное комбо! Все, остатки снайперов валяются у его ног.

Осталась четверть полоски жизни, она мигала оранжевым. Подошел человек в белом, что-то сунул в пасть инсектоиду, и жизнь у того начала восстанавливаться.

Внутренняя жаба, которая, мне казалось, подохла, шокированная разорванными договорами с гильдиями, воскресла и радостно заквакала откуда-то из глубин организма. Увлекшись, я не сразу заметил сообщение от Даны: