— Из этого вытекает, — сказала Моника, — что вас кто-то выследил. Может, это жилец дома напротив или соседнего. Ну и сделал снимки, даже, может, целый фильм…
Она побледнела от ужаса. Казимеж посмотрел на нее с сочувствием и заказал у официантки коньяк.
— Коньяка нет, — ответила та равнодушно.
— Ну, тогда принесите водки!
— Водки? Сколько?
— Два раза по сто. Я тоже выпью.
Он нервничал не меньше, чем его подруга, но не подавал виду. Они выпили и заели пирожным: в кафе имелась только такая «закуска».
— Ты знаешь кого-нибудь из дома напротив? — спросил он тихо.
Она отрицательно покачала головой. Из лиц, время от времени посещавших квартиру четы Кропиньских, никто не проживал на их улице.
— Казя, а что, если это кто-то из твоих знакомых?
— Исключено! Говорю тебе это со всей определенностью.
— А твоя жена?
Вопрос родился неожиданно, Моника, задав его, сразу почувствовала, что Казимеж неприятно удивлен. После непродолжительного молчания он решительно тряхнул головой:
— Нет! Точно так же и я мог бы спросить: а твой муж? Дануту и Яцека мы должны исключить из числа подозреваемых. Каждый из них, если бы что-то знал и хотел застать нас in flagranti[12], мог бы сделать это значительно проще, неожиданно войдя в квартиру. Ну и, конечно, они не требовали бы денег, так как обоим хорошо известно, что у нас их нет. Да, кстати, откуда ты возьмешь эти сто тысяч?!
— Продам часть драгоценностей, — ответила она не задумываясь. — Одно ожерелье стоит около восьмидесяти. Ювелир, пожалуй, оценит ниже стоимости, но я умею торговаться, — засмеялась она. — До июня как-нибудь соберу оставшуюся сумму.
Она не спрашивала, откуда он возьмет наложенную на него «контрибуцию». Он — мужчина, сам должен справиться.
— Думаю, мы слишком легко поддаемся шантажу! — неожиданно взорвался Казимеж, но, перепугавшись, сразу понизил голос. — Слушай, я тебе об этом никогда не говорил, но у меня есть оружие. Пистолет. Сделаем так: ты положишь в мешочек газеты… нет, лучше все-таки деньги, на всякий случай, если мне не удастся. Я тоже буду действовать так, как требует шантажист. Давай поедем в Вилянув, скажем, в среду, двадцать второго, с расчетом прибыть на место около девятнадцати часов. Он не должен слишком долго тянуть с изъятием мешочка, так как кто-нибудь из прохожих может заметить наши манипуляции у скамейки, заинтересоваться и добраться до тайника. Поэтому шантажист будет вынужден забрать деньги в тот же вечер. Предполагаю, что уже часов с восемнадцати он будет сидеть в машине недалеко от кафе.
