— Мы берем деньги? — интересуется на перемене Сэм.
Видок у него не очень. Мой сосед умный парень и понимает — тут сложно прийти к правильному решению.
— Да. Мы должны. Если не будем принимать ставки, полностью потеряем контроль над ситуацией.
И мы берем деньги.
В четверг вечером веб-сайт исчезает, словно его и не было.
В нашей комнате в общежитии Сэм снимает форму, брызгается одеколоном и надевает футболку с надписью «Да, я именно тот самый отличник, про которого вы столько читали». Сваливаю книги на кровать и интересуюсь:
— Куда собрался?
— Митинг, — закатывает глаза сосед. — Даже не пытайся откосить. Даника тебя убьет. Кожу сдерет живьем.
— Точно, — провожу пальцами по волосам: опять порядком отросли. — А я-то думал, из-за всего этого сумасшествия…
Замолкаю, не зная, как закончить фразу. Сосед бессвязное бормотание никак не комментирует. Привык, наверное, к моему идиотскому поведению. Со вздохом скидываю черные форменные ботинки и брюки, натягиваю джинсы, развязываю галстук и бросаю его на шаткий письменный стол. Все, готов. Белую рубашку снимать лень.
Подходим к центру искусств Роулингса (здесь располагается кабинет музыки Рамирес и проходят обычно встречи «Колдунов»). Сентябрь на дворе, но погода необыкновенно теплая. Около входа стоит Даника, наряженная в длинную юбку из батика с колокольчиками на подоле; кончики косичек выкрашены темно-фиолетовым.
— Поездку отменили, — она почти кричит. — Представляете? Норткатт на все плевать, кроме мнения спонсоров! Нечестно! Она же сначала согласилась.
— Дело не только в школьной администрации, — вмешивается Рамирес. — Сами ученики отказались ехать. Никто не хочет при всех садиться в автобус.
— Идиотизм какой, — бормочет себе под нос Даника, а потом говорит уже громче: — Мы бы могли что-нибудь придумать. Можно было встретиться не в школе, а где-нибудь еще.
— Знаешь, некоторые из членов клуба действительно мастера, — не выдерживаю я. — Для них это не просто важное дело, речь идет об их жизни. И они, как ты понимаешь, волнуются о последствиях — что будет, если их секрет раскроют?
Даника бросает на меня уничижительный взгляд:
— Как они собираются чего-то добиться с таким отношением? — Под этим «они» подразумеваюсь я.
— А может, они и не собираются.
— Прости, — тяжело вздыхает Рамирес. — Я знаю, ты всю душу вложила в клуб.
— Что случилось? — спрашивает кто-то тихим голосом.
Оказывается, к нам подошла Лила. Желтый сарафан, огромные бесформенные ботинки, через плечо перекинут рюкзак. Я ощущаю нечто вроде электрического разряда — как всегда при виде нее.
