— Лила?
Она опускает взгляд и отворачивается.
Бросаюсь вперед и хватаю ее за руку. Я как будто боюсь, что она не настоящая. От прикосновения моей затянутой в перчатку руки Лила замирает.
Грубо разворачиваю ее к себе. Что я творю? Но в голове такая путаница.
— Что ты здесь делаешь?
Она дергается, как от удара.
Ну просто молодец, Кассель. Умеешь любезничать с девушками.
— Я знала, что ты разозлишься.
На ее побледневшем растерянном лице не осталось и следа былой жестокости.
— Не в этом дело.
Я, по правде, и сам ни черта не понимаю, в чем тут дело. Ей не следует здесь быть. Но я хочу, чтобы она здесь была.
— Не могу справиться… — говорит Лила отчаянным срывающимся голосом. — Кассель, я пыталась о тебе не думать. Все лето пыталась. Сто раз порывалась к тебе приехать. Кулаки сжимала до крови, чтобы сдержаться.
Вспоминаю, как в марте сидел на крыльце родительского дома и умолял Лилу поверить, что она под действием проклятия. Вспоминаю, как по ее лицу медленно разливался ужас. Вспоминаю, как она спорила, как наконец уступила и согласилась, что нам лучше не видеться, пока магия не ослабнет. Я все помню, ничего не забыл.
Лила — мастер сновидений. Надеюсь, ей лучше спится, чем мне.
— Но ты здесь… — не знаю, что еще сказать.
— Мне больно, когда я вдали от тебя, — Лила выдавливает слова медленно, одно за другим. — Даже не представляешь, насколько больно.
Мне так и хочется сказать: «Представляю!» Отлично представляю, каково это — любить того, кто никогда не будет твоим. Хотя, может, и нет. Может, влюбиться в меня — настолько ужасно, что я действительно не представляю.
— Я не смогла… Мне не хватило сил… — вот-вот заплачет, губы дрожат.
— Прошло почти полгода. Твои чувства хоть как-то изменились?
Конечно же, проклятие должно было ослабнуть.
— Хуже, я чувствую себя еще хуже, чем вначале. А что, если это никогда не закончится?
— Закончится. Уже скоро. Нужно просто переждать, лучше, если ты…
Замолкаю на полуслове. Так трудно говорить, когда любимая девушка так на тебя смотрит.
— Я же тебе раньше нравилась. А ты мне. Кассель, я тебя любила. Еще до проклятия. Всегда тебя любила. И пускай…
Больше всего на свете мне хочется ей поверить. Но я не могу. Не верю.
Знал, что рано или поздно это случится. Оттягивал, как мог, но всегда знал. И сейчас знаю, что именно должен сказать. Потому тщательно отрепетировал свою речь — ведь иначе, без подготовки, я бы просто не смог.
— А я тебя не любил. И сейчас не люблю.
Выражение ее лица стремительно меняется. Как же жутко. Она бледнеет, отступает назад. Словно закрылась от меня.
