– Если все знаешь в тайге, так хоть бы о жратве позаботился, – сказал Красюк.
– Вон как! Ты меня арестовал, стало быть, ты вроде как мой начальник. А начальству полагается заботиться о подчиненных. Так ведь? Не наоборот?
– Жить захочешь – позаботишься.
– Ну и дурак, – спокойно сказал Сизов. – Убьешь меня – себя убьешь. Прав был Дубов: ты в этой тайге и недели не проживешь. И найдут когда-нибудь самородок на твоих костях. А я тут все тропы знаю.
– В этой тайге?
– Может, не совсем в этой. Ходили мы тут неподалеку с геологами, руду искали.
– Чего уж теперь. – В голосе Красюка слышались примирительные нотки. – Давай думай, раз уж так вышло.
– Чего тут думать? Завтра пойдем обратно…
– Ну не г! – Красюк вскочил, усталости как не бывало.
– Тогда думай о себе сам.
Красюк шагнул к Сизову, все в той же позе лежавшему на траве, присел возле него на корточки.
– Слушай, Мухомор… Иваныч, – просительно сказал он. – Назад я тебя не пущу. А если мне надежную дорожку покажешь, золотишком поделимся. Тут, – он ласково погладил шапку, – обоим хватит.
Сизов долго молчал, смотрел в небо. Сумрачнело. Вечерний ветер шуршал листьями дуба.
– Идет, а?
– Семь бед – один ответ, – наконец сказал Сизов. – Ладно. При условии, что ты перестанешь махать своим ножиком и командовать. У «зеленого прокурора» разговор короткий: не знаешь тайги – ложись и помирай. А хочешь выжить, слушай того, кто больше знает и умеет. В данном случае тебе придется слушать меня.
– Ну давай, – согласился Красюк. – Сообрази что-нибудь пожрать.
– Придется потерпеть до завтра. Сейчас надо подумать о костре. Собирай дрова, да потолще…
Они лежали на мягких ветках пихты, задыхаясь в дыму костра и все-таки наслаждаясь тем, что не зудели комары и мошки. Ночь опустилась быстро, словно на тайгу вдруг нахлобучили шапку. Где-то в чаще сумасшедше хохотал филин, душераздирающе кричали сычи. Откуда-то слышался тонкий голосок сплюшки, возносившийся все выше и выше: «Сплю-сплю-ю-ю-ю!» А им не спалось. Доносившиеся отовсюду непонятные шорохи наполняли душу тоской и тревогой.
Красюк скинул нижнюю рубаху и, замотав в нее самородок, положил под голову. Смотрел в темноту и думал о том, какой вкусной была утренняя лагерная каша. Потом он начал вспоминать:
– Помню, с мамкой в Сибирь ездили. Вышли на какой-то станции в Забайкалье – чего только нет на рынке! Семга, медвежий окорок, картошка, мясо, орехи разные, масло сливочное в туесках, грибы, кетовая икра, просто кета, омуль, жареные куры, жареные зайцы, мед бочонками, водка, спирт… И все почти задаром…
