Дочь некроманта | страница 113
Касавшиеся Ниакрис пальцы монаха чуть вздрогнули. Кажется, он собрался-таки их убрать.
— Сядем, — тихонько сказала девушка.
— Сядем, — кивнул монах, чинно устраваясь на более чем благопристойном расстоянии от нее.
Ниакрис мгновение смотрела на неказистого рябого монашка, а потом вдруг заговорила.
Она вспоминала — давно минувшие дни в Княж-городе, и последовавшие за ними бесконечные годы бегства и скитаний. Теперь-то она понимала, от кого пытались скрыться ее мама и дедушка, только по-прежнему не могла уразуметь, почему же она так понадобилась этому проклятому чародею.
Она рассказывала, как дедушка встретил Михаэля, воина Святого Престола, как тот присоединился к ним и стал для нее, тогда еще никакой не Ниакрис, а просто Лейт, самым настоящим дядей. Как они добрались до Пятиречья, надеясь найти там настоящий новый дом. О том, как хорошо и тихо жили они там, и казалось — беда таки пройдет стороной.
И еще она рассказывала о том дне, когда беда нагрянула.
Монашек слушал молча — только крепко держал Ниакрис за руку. И она отчего-то не выдергивала пальцев.
Сухих, жестких, совсем не девичьих пальцев — они скорее подошли бы воину, мореходу Волчьих островов или замекампскому кочевнику-варвару…
Ее голос не дрожал, глаза оставались сухи. Пора слез кончилась раз и навсегда во дворе заброшенного скита.
Она рассказывала о своей жизни среди поури, как убивала ради котелка вонючей каши, чтобы самой не умереть с голоду. О том, как попала в монастырь Ищущих, как ей показалось, что ее хотели принести в жертву невесть чему, и как вырвавшаяся на волю ее ненависть не оставила в монастыре ничего живого, испепелив даже оказавшиеся на краткий срок под ее властью магические камни.
И как она попала в Храм.
Монашек ничего не сказал, когда она наконец умолкла и неожиданно для самой себя постыдно шмыгнула носом, стараясь удержать все-таки подкатившие слезы. Он только протянул руку, обнимая ее за плечи, прижимая к себе и баюкая, словно ребенка.
— Он очень хотел тебя разыскать, — тихо проговорил монах. — То, что ты мне рассказала… ничего из происшедшего не было простой случайностью. Я догадываюсь, что сделал твой дедушка… сотворил заклинание, сделавшее вас недоступными для сыскных чар этого самого некроманта.
— А потом? — прошептала Ниакрис.
— Разве ты не догадалась? Что может сделать один волшебник, чтобы разыскать другого волшебника? Правильно, заставить его прибегнуть к магии. Что твой враг и проделал. Сперва набег гоблинов… я слыхал, от них пострадало все Пятиречье, но только в нескольких местах им дали настоящий отпор. Магия в ход не пошла, и враг по-прежнему точно не знал, где вы. Ему потребовался второй набег, набег поури, чтобы твой дедушка наконец-то прибег к своей волшебной силе — и тогда врагу оказаться рядом было делом нескольких секунд. Я слышал, что ему служат вампиры… а эти владеют многими тайнами, что не по зубам даже иным истинным чародеям. Я, например, не могу мгновенно переноситься с места на место — а вампиры, особенно высшие, говорят, свободно. Правда, не пойму я тогда другого — если это твой враг наслал на вашу деревню поури, убил твоих родных, — почему не убил тебя? И почему тебя оставили в живых поури, которые вообще-то, как я говорил, пленников либо съедают, либо продают, но ни в коем случае не принимают в свою среду?.. Признаюсь, Лейт, для меня это загадка.
