, именно сыгнет, а не перстень. Не подходили только усики вышибалы, но это уже зависит от вкуса каждого человека.
– Так я же вам и говорю, – горячился дедок, – что тут и графической экспертизы не надо. Это рука Пташинского – я хорошо знаю.
– Слова, – сказал Клепча.
– Что слова?! Что?
– Слова, говорю, слишком специфические знаете.
Тут он мне впервые понравился. Но дедок взвился:
– Криминальные романы пишете?! Детективы печатаете?! Так что вы хотите, чтобы люди не знали специфических выражений? А что касается того, что вы картин не видели в салоне, так я таки главный антиквар и был в отъезде, а квитанцию спрятал, а картины на складе были. И вот их выставили, что?! Вы же видите, когда они сданы.
– За два дня до смерти, – сказал Клепча, – вот почему было много денег. Слушайте, а вы это точно знаете, кто звонил Пташинскому насчет книги?
– Ну, как же иначе? Ну, разве я что? Конечно, точно! Спросили бы меня с самого начала, и не понадобилось бы тех глупых подозрений, разве не так?! И он был рад сказать с самого начала. Вот он хотел купить, Борис Гутник! Уже я что, Борю не знаю, чтоб не знать, кто хотел купить?
– Почему хотел купить?
– Книголюб. А что, нельзя?
– Торгует книгами?
– Так я же не слышал. Иногда меняет.
Привели и Борю, того самого выхоленного верзилу.
– Я звонил, – спокойно признался он, разглядывая ухоженные ногти. – Только никакого шантажа не было. И никакого «человека деревенского вида», который был на книжной выставке, не знаю. Да, раза три звонил. Все надеялся, что передумает… Ну, просто хотел иметь эту книгу.
– Для работы?
– Не все, кто любит книгу, используют ее для работы. Я просто люблю книгу. А вы разве нет?
Хотел бы я видеть человека, который в наш просвещенный век признался бы, что он терпеть не может книг. Хоть до этого мы, слава богу, доросли.
Клепча смутился, а молодой верзила продолжал весьма серьезно:
– Это единственная моя страсть, товарищ лейтенант. За это, по-моему, не судят. И если уж «книги суть реки, напояющие вселенную», то как можно обвинять того, кто жаждет и пьет? Да, звонил, не хотел выпускать из рук.
– Вам не случалось торговать книгами? – спросил Клепча.
Гутник полез в карман пиджака и достал газету.
– Это еще зачем?
– Сегодня как раз, идя сюда, получил. Белостокская «Нiва»[31]. Видите, благодарность за то, что передал в библиотеку двести пятьдесят книг. Если бы торговал, вряд ли сделал бы такое. Как только насобираю хороших книг, менее ценные отдаю. Можете проверить.
