Просишь ты от меня Аркадии? Многого просишь!
Много в Аркадии есть желудями кормящихся смертных,
Кои отгонят тебя. Не во всем я, однако, отказчик:
Будет Тегея тебе, дабы ты истоптал ее пляской
И превосходные нивы измерил бы мерною вервью.
Получив сей ответ, лакедемоняне отложили напасть на прочих аркадян, а обратили свое оружие на тегеян: положась на обманчивый ответ прорицалища, они даже взяли с собою оковы, как бы для отведения тегеян в рабство. Но сражение было несчастным, и кои на нем были взяты в плен живыми, те заключены были в оковы, ими же принесенные, и принуждены, меря вервию тегейскую землю, оную обрабатывать. Те оковы их еще в мое время сохранялись в Тегее, повешенные на стене в храме Афины Алеи.
67. В сию-то прежнюю войну лакедемоняне всякий раз сражались с тегеянами несчастливо; но во время Креза, когда в Лакедемоне царствовали Анаксандрид и Аристон, спартанцы на сей войне одерживали уже преимущество. А случилось это следующим образом. Поелику они всегда были побеждаемы тегеянами, то послали в Дельфы спросить прорицалище: кого из богов должно им умилостивить, чтобы победить тегеян на войне? Пифия отвечала, что долженствуют они принесть в Спарту кости Ореста, сына Агамемнонова. Но как гроба Орестова отыскать они не могли, то опять послали спросить прорицалище, где лежит Орест. На сей вопрос пифия ответствовала так:
Есть в аркадской земле средь поля город Тегея,
Ветер там дует на ветер, гоним неизбежною силой,
Бедство на бедстве лежит и удар отвечает удару;
Там-то в земле жизнедарной сокрыт Агамемнонов отпрыск:
Вынесши оного прочь, одержишь ты верх над Тегеей.
Лакедемоняне, услышав и сей ответ, сколько ни искали, ничего найти не могли, доколе не отыскал им оного места некто Лихас, один из так именуемых спартанских доброподвижников.27 Доброподвижниками же назывались старейшие граждане, выходящие из всаднического чина по пятеро в год, и в тот год они должны не быть праздными, но служить в рассылках у спартанской общины.
68. Из сих-то людей и был Лихас, который, руководимый случаем и рассудком, нашел в Тегее то, чего искали. Поелику в то время с тегеянами было перемирие, то он, пришедши в кузницу, смотрел, как там ковали железо, и удивлялся. Кузнец, приметив его удивление и перестав работать, сказал: «Верно, спартанец, ты гораздо больше удивлялся бы,28 если бы увидел то, что я видел, когда ныне столько дивишься простому кованию. Ибо я, копаючи на сем дворе колодец, попал на гроб, длиною в семь локтей. Не веря, чтоб люди были когда-нибудь больше нынешних, открыл я его и увидел мертвеца, длиною в меру гроба. Я смерил его и зарыл снова». Ремесленник рассказал, что видел, а Лихас, рассудив о сказанном, заключил, что это должен быть Орест, как и в прорицании сказано. Истолковывал он так: два раздувальные меха кузнеца суть два ветра; наковальня и молоток — удар против удара; а выковываемое железо — бедство на бедстве, ибо железо (рассуждал он) изобретено на беду человека. С таковым истолкованием он отправился в Спарту и рассказал спартанцам все дело; но они почли сие выдумкою и, вменив ему то в преступление, выгнали его из города. Лихас отправился в Тегею и, рассказав кузнецу свое приключение, стал уговаривать его отдать внаем свой двор. Тот не соглашался, но Лихас убедил его; а поселясь там, немедленно отрыл гроб и, собрав кости, понес в Спарту. И с того-то времени во всякой военной схватке лакедемоняне одолевали тегеян и уже подчинили себе немалую часть Пелопоннеса.
