Через пару дней Вадик вместе со своей подругой Надин вытащили Славку на обширную спортивно-оздоровительную программу. Сперва катались на лошадях, потом ели, потом парились в бане, потом снова ели. Стоял пронзительно-солнечный морозный день. Со снегом, как всегда, не сложилось, но все покрылось хрустящим синеватым инеем, изо рта шел пар. Немного задыхаясь от холодного воздуха, Вадик рассказывал Славке про комнату Любы и Павла, перегороженную побитым фанерным стеллажом с книгами, говорил, что там делать вообще нечего — а девочка такая славная, такая красавица. Ехавшая рядом Надин — единственная, чувствующая себя в седле более чем комфортно, — сидела ровно, немного приподняв подбородок, отчего ее улыбка казалась еще более презрительной, а выражение лица — надменным. Сделав короткое движение бедрами, она умчалась рысью вперед.
Договорились, что соблазнять Любу будет Слава, а Вадик, с позиции подружки мужского пола, займется регулировкой возможных бурных реакций и направлением их в созидательное русло необходимых изменений в ее несчастной жизни.
Выманить Любу на свидание оказалось, несмотря на вроде бы очевидную легкость, делом проблематичным. Слава звонил ей, чтобы узнать, как продвигается работа с книгой. Люба говорила, что все отлично, она укладывается в график, проблем никаких нет. А Вадик рассказал, что, когда за ним закрылась входная дверь и в захламленном узком коридорчике еще витал едва уловимый аромат «Lolita Lempicka», Люба, нерешительно улыбаясь, ступая медленнее и тише, чем обычно, прокралась в закуток возле балконной двери, где на низком пуфике перед журнальным столиком сидел ее муж, сосредоточенно листающий страницы своей книги на выпуклом мониторе.
— Паша, — сказала она, хотя у них было не принято обращаться друг к другу прямо по имени (ласкательных имен тоже не было, но они как-то обходились личными местоимениями), он не оборачивался и не перестал прокручивать рябую нечитаемую ленту книжных страниц, поэтому Люба продолжила: — Я взяла работу на дом, по-моему, это просто отличное предложение, это вместо газет. Мне нужно будет набирать на компьютере то, что написано в этой книге.
Павел сказал, что его это все не касается, так как компьютер будет занят всегда. Тогда Люба, готовая к такому ответу, не переставая улыбаться, села на стопку книг у журнального столика, касаясь мужа голыми коленями, и сказала, что она, конечно же, будет работать тогда, когда он спит. Что она все рассчитала, что человеку для полноценного сна требуется восемь часов — а это как раз полноценный рабочий день, по которому и рассчитывался норматив ввода данных в тысячах символов.
