Тем вечером Славка — вместе с потешающимся рекламодателем — отвез ее домой в служебном микроавтобусе. У парадного, помогая выгружать коляску, вынул из корзинки для продуктов две пачки стянутых бечевкой газет, и, оглянувшись по сторонам в поисках мусорника, в последний момент спохватился и бросил ее обратно в салон.
Люба смотрела на него со смиренным благоговением.
Славка полез за бумажником, цепенея от ее взгляда, нашел 200 гривен одной купюрой, протянул ей. Люба радостно приняла деньги, но прятать не спешила, так и держала в опущенной руке.
— Может, у вас какая-то другая работа есть? Понимаете, мы сейчас в таком положении…
Слава сказал, что подумает.
Все, что можно было ей предложить, — это набор рукописей, но их почти не было, все создавалось сразу на компьютере. Но все-таки Слава нашел у себя в книжных завалах справочник по архитектурным памятникам 1978 года издания. Сейчас, в свете растущего краеведческого интереса, эту книгу вполне можно было бы переиздать, отредактировав и снабдив цветными фотографиями. Книжку можно было бы отсканировать в два счета, но при ручном наборе она бы обеспечила Любу работой как минимум на месяц.
Она позвонила ему, как и договаривались, в конце недели, и Слава прислал в Лесной курьера — одетого в джинсы и белый свитер Вадика. Привычно разувшись, он тут же прошел на кухню, будто только в таких «гостинках» и жил, взял с Любиных рук захныкавшую девочку, пока Люба ставила чай, сел вместе с ребенком на старую советскую трехногую табуретку, накрытую облезлой вязаной попоной, начал стучать ложечкой по стоявшим на столе пустым пол-литровым баночкам. Алинка заулыбалась.
Спустя какое-то время из комнаты появился высокий, астенического вида молодой мужчина с темными кругами под глазами, Люба, заговорщицки улыбаясь, смотрела на него, не сводя глаз, подрыгивая ногой со спадающей тапкой. Мужчина, старательно игнорируя гостя, жену и ребенка, протиснулся к умывальнику и стал споласкивать свою большую щербатую чашку в коричневых разводах.
— Это наш папа, — сказала Люба, торжественным и немного извиняющимся голосом, глядя на него снизу вверх долгим — Вадик отметил про себя, — «протяжным» взглядом. Мужчина что-то буркнул, не поворачивая головы и с раздраженным вздохом, шаркая тапками без задников, покинул кухню.
— Он очень много работает, — почти шепотом объяснила Люба, улыбаясь. — Он пишет книгу.
— Книгу — это очень интересно, а о чем?
Люба категорично замотала головой, приложив указательный палец к губам и слегка выкатив глаза. Говорить о книге Павла было, вообще-то, запрещено. Он очень не любил этого, мог расстроиться. Вадик почувствовал, как у него внутри что-то шевельнулось — теплое и полное нежности.
