— Как-нибудь.
Ямщик остановил лошадей и стал было укладывать суму.
— Ты ее положь лучше.
— Куды-ка?
— Да чтобы я сел на нее.
— Неловко будет, барин. Уж мы эвти дела знаем; не ты первой ездишь. По трою ездят — вот дак мука тогда.
— Так нельзя?
— Нельзя… Экие псы, и соломки-то мало дали… Ужо я положу тебе на станции соломки, помягче тожно будет.
Поехали. Максе показалось, что теперь ему еще хуже сидеть…
Почта поехала врассыпную, так что первых саней не видать было, а остальные шли на большом расстоянии. Макся струсил.
— Слышь! ровно, четверы сани-то были, а теперь только трои…
— Дак что!
— А где же те-то?
— А впереди.
— Он, поди, уедет?
— Не уедет!
Ямщик почти не 7гнал лошадей. Дорога шла изгибами. Впереди видны были только одни сани с ямщиком и лошадьми.
— Ты бы догонял их.
— Успеем.
— Право, они уедут.
— Э! А ты, барин, из новых, штоля?
— Да.
— А преж где-ка служил?
— Я при настоятеле служил; послушником был.
— А!.. Догоним… Э-эх! вы! миленькие! Пошли, пошли!.. — закричал он на лошадей.
Догнавши сани, он закричал на того ямщика:
— Шевелись, што губу-то отквасил!
— Ну-ну!
— Пошел, пошел!..
Тот ямщик догнал третьи сани, и таким порядком были догнаны все сани, и почта пошла по-обозному, с тою только разницею, что она шла скорее обозных, но не так скоро, как думал Макся и как гнали ямщики по городу из конторы.
Ямщики несколько раз останавливались или поправлять упряжь лошадей, или закуривать трубки, или для какой-нибудь надобности. При остановках в ушах Макеи долго еще звенели колокольчики, и ему казалось, что его как будто пошатывает взад и вперед. Проехали часа два, и Максе казалось это время очень долго, да он и озяб; у него ноги очень зазябли. Все-таки он часто смотрел на пистолет и саблю.
— Много ли еще верст?
— Верст-то? Да верст восемь будет.
— Поезжай скорее.
— Уж знаем, как ехать. Доедем.
— А если не будем в часы?
— Будем в часы… Не твоя беда,
— Отчего же вы здесь тихонько пускаете лошадей?
— Эво! Лошади-то, поди-ко, свои… Там-то город губернский, начальство; нельзя, значит, тихо ехать, а здесь лошадки-то и отдохнут… А вот к станции и припустим. — За три версты до станции ямщики опять закричали и загикали, и почта скоро пришла на первую станцию. Макся сидел на чемоданах и не знал, идти ему или нет.
— Бачка, слезай.
— А чемоданы?
— Перекладывать станем.
Макся слез. Его встретил станционный смотритель.
— Вы из новичков?
— Да.
— Очень приятно познакомиться. Да ведь вас почтмейстер обещался смотрителем сделать, мне Калашников сказывал.
