Впрочем, не успел я как следует вслушаться в окружавшее меня мелодичное звучание, как почувствовал, что со мной происходит нечто совершенно невообразимое: лица всей семерки потеряли былую отчетливость и стали словно расплываться, одновременно соединяясь в некое подобие единого колыхающегося лица, а сам я словно поплыл сквозь развернувшееся передо мной пространство бесчисленных исторических и доисторических эпох. Я понимал, что нахожусь в состоянии своего рода гипноза, однако не испытывал при этом ни малейшего дискомфорта; меня оно абсолютно не тяготило, ибо было совершенно новым, неизведанным ранее, и к тому же довольно приятным, хотя в нем и присутствовал некоторый намек на диссонирующие ощущения, как если бы за пеленой охвативших меня расслабленных чувств смутно маячило что-то тревожное и даже зловещее.
Постепенно свет лампы, образы стен и сидевших передо мной людей стали терять свои очертания, словно растворяясь в небытии, хотя я по-прежнему сознавал, что нахожусь у себя дома на Энджел-стрит; но одновременно ощущал, что каким-то образом оказался перенесенным в иное окружение, и во мне с каждой секундой при виде этой чуждой мне среды все более зрело тревожное ожидание, к которому примешивалось подсознательное восприятие чего-то отталкивающего и даже враждебного. Создавалось впечатление, будто я теряю сознание, находясь во враждебной мне обстановке, и лишен каких-либо средств для возвращения на родную землю - ибо это была явно неземная обстановка, исполненная громадного, поражающего воображение своими размерами величия, но одновременно совершенно недоступная для осмысления силами человеческого разума.
Вокруг меня кружили безбрежные, искаженные и совершенно инородные пространства, а в центре их находилась неплотная группа каких-то гигантских кубов, разбросанных в бездне фиолетового, странно-возбуждающего свечения. Между ними перемещались другие объекты - громадные, переливчатые, морщинистые конусы, базировавшиеся на широких, почти трехметровых в поперечнике основаниях, поднимавшиеся на такую же трехметровую высоту и состоящие из какого-то ребристого, чешуйчатого, полуэластичного вещества. В верхней части из этих конических фигур вырастали по четыре гибких цилиндрических отростка, каждый примерно сантиметров тридцать в толщину и состоящий из такого же вещества, однако на вид более похожие на реальную плоть, отчего я предположил, что сами конусы представляли собой своего рода тела неведомых мне существ, а отростки были их своеобразными членами или конечностями, способными то сокращаться, то вытягиваться, причем подчас на весьма внушительную длину, сопоставимую с высотой самого тела. Двое из этих отростков увенчивались огромными лапами или клешнями, тогда как на третьем был гребень из четырех красных воронкообразных придатков, а четвертый заканчивался внушительных размеров желтым шаром не менее полуметра в диаметре, прямо по центру которого располагались три громадных глаза темно-опалового цвета, способных благодаря своему специфическому креплению поворачиваться практически в любом направлении.
