— А кто сказал, что мы летим? — сам у себя спросил Интеллигент, пытаясь добраться до иллюминатора и посмотреть в него. — По-моему, мы катимся кубарем по склону Килиманджаро.
— Летим! — с отчаяньем крикнула Стюардесса. Она уже выбралась из завала и торопливо застегивала пуговички на блузке. — Мы проходим грозовой фронт! Зона сплошной турбулентности! Если мы сейчас не изменим курс, нам оторвет крылья! Вы можете представить, что с нами станет? Что со мной станет? С этими нежными руками? С этим прекрасным лицом?
Она хватала себя за щеки.
— Ничего нам не оторвет! — ответил Боксер, не расслышав слов Стюардессы. Он потирал темечко, на котором отпечатался след от тяжелой коробки, и приближался к Аулису. Интеллигент к этому времени уже добрался до иллюминатора и надолго прилип к нему.
— Ну?! Что там?! — крикнула Стюардесса.
— Красота, — ответил Интеллигент, хотя ничего не было видно — сплошная серая пелена.
— Надо поменять курс!! Надо! Надо! Надо! — разрывала Стюардесса свой роток и лупила кулаками по коленкам. — Иначе зачем мне моя молодость, моя ослепительная красота?
— А почему у тебя руки были в крови? — вкрадчиво спрашивал Боксер, медленно подползая к Аулису, будто лев к тушканчику. — Почему именно ты взялся закрывать дверь? Тебе это больше всех надо было? Мне не надо, Стюардессе не надо, моему коллеге не надо. Никому не надо, а только тебе. Странно, не правда ли?
Аулис крутил головой и зажмуривал глаза. Он не понимал вопросов полицейского, он уже не желал ничего, кроме окончания пытки турбулентностью. «Скорее бы уже конец!»
— Если надавить на глазное яблоко со стороны переносицы, то будет намного больнее, — посоветовал Интеллигент.
— Я знаю, где больнее всего, — пренебрег советом Боксер, потирая ширинку.
И вдруг из-за баррикад раздался звонкий голос Стюардессы:
— Он жив!! Сюда!! Сюда быстрей!!
Боксер приостановил свое варанье продвижение к подозреваемому и переглянулся с Интеллигентом.
— Кто жив? — одновременно спросили они друг у друга.
— Наверное, командир! — догадался Аулис.
— Бракодел, — погруженный в свои темные интересы и размышления, произнес Соотечественник. — Ничего не умеешь. И чему тебя только в бурсе учили? Даже качественно замочить не смог…
— Кто бракодел? — с раздражением спросил Аулис, выворачивая шею назад, насколько это было возможно. — Я бракодел? Ты меня имеешь в виду?
— Я имею в виду того, кого имею, — усмехнулся Соотечественник. — А чего ты так всполошился? На воре шапка горит?
