Вот именно из нее Ивана и сунул в почтовую повозку друг Марат, как нельзя вовремя вернувшийся со своей археологической практики. Впрочем, до повозки была еще горячая ванна с травками и студенческий лекарь со вздохами и свинцовыми примочками.
— Жаба?
— Э-э.
— И никак?
— Э-э… Друг, я в плаванье ухожу. Послезавтра.
— Да ты уже… приплыл… Уважаемый Давид, подержите его здесь чуток. Я скоро вернусь, — скосившись на Ивана под примочками, хлопнул лекарской дверью Марат и надолго исчез в университетских просторах…
— … и пишет, что нравится предмет — минералогия. Да это и понятно. Он еще с детства, хе-е, хорошо камушками по окнам попадал. А у вас нет минералогии?
— Что?.. — Иван, глянув на почтаря, вынырнул из своих, изрядно размытых «прощальным вечером» воспоминаний. Хотя, там и «прощальная ночь» была, туманно перетекшая в «прощальный рассвет», а потом и… — Не-ет. Минералогию у нас не преподают, — и, подобрав сумку, занырнул теперь уже в нее…
Вот что такое дружба? Настоящая? В первую очередь — фляжка с нескончаемой и всегда холодной водой. Их общий с Маратом «артефакт», купленный вскладчину у аспиранта с соседнего магического факультета. Но, хоб побери, как же она вовремя. И прямо с самого верха. Вся в прохладной испарине. О-о… Во вторую очередь, настоящая дружба, это — самопожертвование. А иначе как назвать припрятанный в кармане запасных штанов мятый платок с десятком монет? Ведь сам же историк — на «мертвой мели». Это Иван знал точно (на чьи всю ночь пили то?). В третьих же, настоящая дружба, это… Вот это и есть… На самом дне сумки, аккуратно вложенным в картонную папку лежало «Индивидуальное задание на фольклорную практику по курсу „Древняя ладменская словесность“ студента историко-филологического факультета КУ, Вичнюка Ивана»… Вот это она и есть. Оставалось лишь вникнуть в детали. Не того, как Марат заполучил сей бесценный документ (о том он сам, выкатив худую грудь, расскажет). И Иван попытался вчитаться:
— В недельный срок изучить… зафиксировать… подготовить… предоставить… Так. Так. Так… Стоять. А чего изучать то?.. «Лягушка, как хтонический[3] символ в фольклорных произведениях разных провинций Ладмении». О-о… Ну, жаба ядовитая. Что ж ты еще могла мне подсунуть? Мало тебя одной, так сейчас «родословные родственников» собирать придется.
— Так вы жаб, что ли изучаете?
— Что?.. А-а. И их тоже, — с остервенением скривился студент, а потом выдохнул. — Скажите, вы ведь мимо Круторечки, через мост поедите? Вам ведь до Барщика?
