— Придворный целитель погиб и не может оказать помощь. Моя невеста потеряла сознание, и нужно осмотреть ее, а также несколько человек из свиты.
Сигран проводил меня на другой конец двора. Там уже образовался настоящий походный лазарет. Раненых притащили отовсюду и разложили на плащах и одеялах.
В освещенном переносными масляными лампами углу дамы безуспешно пытались привести юную наследницу в чувство, похлопывая по щекам и обмахивая веером.
— Все прочь, — распорядилась я. Присела рядом с девушкой. Ну, что тут? Даже нет сотрясения. На всякий случай приподняла веки, проверяя зрачки. Проверила пульс, как учили в Рэнсе, — тонкий и «скользкий», но не быстрый и спокойный. Она потеряла сознание на нервной почве, такое бывает. С ребенком тоже все было в порядке.
Я достала нюхательные соли, приоткрыла флакон около носа девушки и тут же закрыла. Амелия застонала и открыла глаза. Затем я стала растирать ее ладони, попутно вливая силу Жизни. Тут, главное, не переборщить, а то вместо успокоительного эффекта получим очередную истерику.
— Ма-ма… — прошептала девушка, открыв глаза.
К ней кинулась Герцогиня.
— Все будет хорошо. Как ты себя чувствуешь? — спросила она, склонившись над дочерью. В это время я имела возможность рассмотреть герцогиню получше. Искусственное освещение скрадывало ее возраст. Я невольно залюбовалась.
Молва не лгала. Вот от кого ее дочь получила свою красоту. Те же безупречные черты: идеальный овал лица, большие серые глаза и четко очерченные губы, не нуждающиеся в краске. Только свои волосы она скрыла под черной вдовьей накидкой из чистейшего шелка. Идеальная фигура от шеи до пят скрыта в платье зеленого бархата. Из украшений — только невиданное ожерелье с одним крупным изумрудом.
Но если у дочери красота была нежной, то у Герцогини — напоминала остро отточенный клинок. Также говорили, что Ламарой фактически правила она, в то время как ныне покойный Герцог только подписывал указы, подсовываемые ему советником, и проводил время в карательных походах на степняков.
— Если я больше не нужна, позвольте помочь другим раненым, госпожа, — обратилась я к ней с легким поклоном.
— А как же моя дочь?! Кто поможет ей?
— У нее заболевание скорее нервного свойства. Думаю, ничего страшного не случится…
Я уже поднималась, чтобы удалиться, как вдруг заработала удар по щеке. Это было несколько неожиданно, и я не успела среагировать. Щека загорелась от пощечины, а в голове зазвенело.
