На мгновение Микаэле показалось, что мечом ударили не Анви, а её саму. Истошно закричав, девушка попыталась вырваться из хватки убийцы, но тот крепко сжимал её плечо.
— Анви! — прокричала Микаэла, глотая слёзы. Деревенские жители бросились на помощь женщине, проверяя, живал и она. Анви ещё дышала, но ранение было достаточно серьёзным.
Во всеобщей суматохе Микаэла и не заметила, как один из сыновей Анви изловчился и свернул ближайшему убийце шею. Перехватив из его безжизненной руки окровавленный меч, юноша громко рыкнул и бросился на следующего противника. Убийца отразил его удар и усмехнулся:
— Чтож, ты отомстил за эту женщину. Но не делай ошибок, щенок. Ранишь меня — и мои братья разорвут тебя на куски, как тряпичную куклу!
Юноша с громким рёвом отбросил убийцу от себя и, выпрямившись, закричал:
— Я, Ноа Рашфорд, убью каждого из вас! Вы сжигаете наши дома, убиваете жителей… Думаете, вас кто-то за это простит?!
Не отдавая отчёт собственным действиям, юноша бросился на врага и полоснул мечом по его плечу. Казалось, в Ноа вселился настоящий демон. Он бросался на противника снова и снова, не обращая внимания на новые раны. Орман безрезультатно пытался остановить своего брата. Лишь через некоторое время с помощью двух мужиков ему удалось схватить Ноа и заломить ему руки за спину.
— Успокойся, брат! — прошептал Орман, но Ноа его не слушал.
— Отпусти меня, Орман! Они ранили мать, хотят убить Микаэлу! Ты простишь им это?!
Прежде чем юноша вырвался, его грудь неожиданно пронзила короткая арбалетная стрела. Ноа пошатнулся, и с его губ медленно потекла тонкая струйка крови. Орман подхватил лишь уже его бездыханное тело. Широко распахнув глаза, юноша коснулся стрелы в груди брата и обернулся, устремив ненавистный взгляд на убийцу, державшего в руках арбалет Микаэлы.
— Какая жалость! — усмехнулся воин. — Оружие этой девчонки убило твоего братца!
Орман со злостью стиснул зубы, но остался на месте, не решаясь столь же необдуманно бросаться в бой, как ныне уже покойный брат. Глаза юноши блестели толи от ярости, толи от слёз и немой боли, переворачивавшей всё внутри вверх дном. Державший Микаэлу убийца злобно усмехнулся и прошептал ей на самое ухо:
— Видишь, девчонка? Им плевать на твою жизнь. Они думают лишь о собственных шкурах.
— Ты убила наших людей и должна за это умереть, — рыкнул второй. Микаэла задрожала и попыталась вырваться. Да не убивала она двух остальных разбойников! И первого она застрелила лишь потому, что защищалась!
