– Мама-а! – опять начинает Роман, развалившись в кресле самолета.
– …Купи мне мишку!!! – весело подхватывают двести пятьдесят пассажиров самолета.
…Татьяна Витько, бизнес-леди, к которой обращен этот хор голосов, в панике хватается за голову. Вместе с Трахтенбергом они возвращаются из поездки в Японию. Отдыхали большой компанией, Рома увидел, как один из мужчин купил своей девушке в подарок игрушку-медведя, и заявил, что хочет такого же.
– Мама, купи мне мишку, – шутливо потребовал он. – Когда купишь?
Шутка неожиданно прижилась, и всю поездку он доставал Таню с покупкой медвежонка. Он звал ее мамой, хотя был старше. Может, потому, что она была еще и его работодателем: Таня – хозяйка фестиваля «Валенки на снегу», проводимого на Рублевке. Рома там ежегодно работал Дедом Морозом, а в итоге… оказался другом семьи. Не просто другом: вместе они объехали много стран. Рома жаждал увидеть как можно больше, еще в молодости путешествовал автостопом, а уж когда появились деньги, желание посмотреть мир только усилилось… Обычно Таня брала своих детей, Рома брал сына Льва– Давида, и большой компанией они отправлялись на отдых.
«С ним очень удобно было, – вспоминает Таня. – Он всю поездку заранее продумывал, где и что мы должны посмотреть. Гиды чувствовали себя двоечниками рядом с ним. Может, поэтому они старались удивить, чем могли. Однажды в Дамаске гид нам заявил, что у них на рынке можно трюфеля купить по сто долларов за килограмм, а если поторговаться, то и за тридцать! Трюфеля стоят тысячи долларов за килограмм, и потому муж мой, который в той поездке был с нами, заявил, что это полная чушь. Однако мы его уломали. И вот на жаре, спустя два часа шатаний по какому-то грязному цыганскому рынку, мы набрели на что-то, похожее на трюфеля. «Ты, мать, их попробуй, а то я вкуса не помню», – предложил Рома.
Я кусаю, их можно есть сырыми, но вкус непонятный. Все же мы их купили. А вскоре мне стало плохо. Может, грибы и настоящие, да рынок был очень грязный. Рома наливает мне стакан виски и говорит, чтобы выпила залпом. Вечер для меня был окончен, однако виски вылечило. С утра трюфеля стали скользкие, но мы их помыли и… забрали с собой в Москву, где я бросила грибы в морозилку и забыла про них. Рома вспомнил о трюфелях спустя год, позвонил и предложил… выбросить. «Все твоя еврейская жадность! – сказала я. – Это же надо было обойти весь рынок, купить, отравиться, привезти их в Москву, а через год решиться наконец выкинуть!»
