Ганская новелла | страница 27
— Боже сохрани! Господи, да что это ты, Сету, говоришь такое? Поболе остальных тебе теперь молиться в пятницу, отмаливать богохульство свое.
— Да, муж мой. Давай благодарить Аллаха за то, что дает он нам. Ведь вот не дал он мне дочь, и хорошо.
— Слава Аллаху, не все матери такие, как ты. Не то земля покраснела бы от господской крови.
— Кто же дурного человека жалеть станет?
— А как быть, если господа испокон веку плохими были?
Неужто ты думаешь, люди спокойно смотреть станут, коли и новых господ убивать начнут? И у богатых, поди, дом есть, как у дочерей наших. А слуги едят там хорошо, потому что работают на большого человека, который знается с другими богатыми людьми… но хватит об этом, жена моя. Думаешь, все такие, как мы? Нет, Сету. Есть такие, что и пожалеют господина-то своего… Потому что если ты на стороне богатых, то всегда найдется кому за тебя словечко замолвить, в городе, например, у тех, что в больших домах живут. Вчерашние господа плохими были. Сегодняшние — хуже прежних. А уж завтрашние, будь уверена, тех и других переплюнут.
— Хватит, хватит, Зиригу. Меня аж озноб пробрал.
— Вот они, женщины! Не ты ли, жена моя, чуть ли не ножом размахивала, все на господские головы обрушиться хотела?
— Но что же делать-то?
— Откуда ж мне знать? Мое дело — поднести, прибрать, приготовить, постель застелить… Привезут с собой женщин — и за теми ходить стану. А что родители девчонок этих думают — этого, жена моя, не знаю.
— Да, Зиригу, теперь-то и я припомнила, что не все матери противятся этому, иные даже и рады вроде.
— Ага…
— Вот эта девочка Мунату, например…
— Ага…
— Где ее родные столько денег взяли, чтобы такой большой дом построить?
— Мм…
— Двенадцать комнат. Двенадцать! И водопровод прямо в доме. А те, кто туда заходил, говорят: коли своими глазами не увидишь, ни за что не поверишь, будто на свете есть мужчины и женщины, что в таких хоромах живут.
— Ага…
— Это что же выходит? На своих же дочерях наживаются? Отдают за милую душу господам, а то и сами предлагают?
— Мм…
— А такие, как мать Мунату, еще и рассказывают каждому встречному-поперечному, что их благодетель делает, что говорит…
— Гм…
— А сами-то прекрасно знают, что богач этот дочь их бросит, как только она надоест ему или другая покрасивее найдется.
— Мм…
— Плевать мне на господ таких, на матерей таких, на таких дочерей.
— Ну, жена моя, вижу, полегчало твоей душе, теперь я могу тебя оставить. Пойду разбужу молодого хозяина.
— А я буду к доктору собираться, пусть уши мои посмотрит.