— Фифы, — бормочет миссис Слэттер.
Реклама на стене подвала гласит: «БИНГО — НА БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ». На какую благотворительность, не уточняется. Подвал насквозь пропах кроссовками и нафталином, у меня сейчас начнется приступ аллергии. Я потираю нос, стараюсь пореже дышать и пытаюсь сосредоточиться.
Ведущий, мужчина средних лет с сияющей лысиной, в трико цвета лососины и тесной футболке, подходит к микрофону объявить начало игры; микрофон оглушительно пищит, но, похоже, это никому не мешает.
— Начнем первый раунд, — провозглашает мистер Лососевые Штаны радостным голосом телевизионного шоумена. — Сегодняшний джекпот — пять тысяч долларов.
Сзади какая-то женщина громко ойкает.
— Ослица, — ворчит миссис Слэттер, вынимает из сумочки фломастер и склоняется над лотерейной карточкой.
Шары лежат в погнутой проволочной клетке, которая выглядит так, будто по ней кто-то потоптался: она опасно перекосилась влево, сбоку вмятина.
— Б-1. Первый номер Б-1. Все слышали? Б-1 — наш первый номер. «Б» как бабочка и один как цифра один, — объявляет ведущий с энтузиазмом диджея на радио, пыхтя в микрофон.
— Бинго! — выкрикивает какая-то женщина.
— Спокойно, спокойно, — поднимает руку мистер Лососевые Штаны, — с одного шара бинго не бывает! — Он хохочет стаккато. — Иначе это было бы нечто. Правда? Правда, друзья?
Никто не отвечает.
— Итак, наш первый номер Б-1. «Б» как бинго. Ха. Ха. И один как цифра один.
Мистер Лососевые Штаны с грохотом переворачивает проволочную клетку и вынимает еще один шар.
Сидящие перед нами женщины нависли над своими бесчисленными карточками, в каждой руке — по два маркера.
— Н-32. Следующий номер Н-32. «Н» как Нэнси. Тридцать два как тридцать. Два.
— Бинго! — вопит та же женщина.
— Болезнь Альцгеймера, — еле слышно бормочет миссис Слэттер.
— Уведите ее, кто-нибудь! — выкрикивают в зале.
Может, это мое будущее. Прямо здесь. Игра в бинго. Каждую среду.
От этой ли мысли или от плесени в подвале, но я чихаю. И не просто чихаю, а три раза подряд.
Тут я вспоминаю, что если меня постигнет какая-нибудь жуткая болезнь — скажем, внезапный приступ астмы, — то медицинской страховки у меня нет. Меня не возьмутся лечить в больнице. И к своему терапевту, к которому нужно записываться за четыре недели, обратиться не смогу. Мне не помогут даже в ветлечебнице. Я хуже чем беженец. Я как прокаженная. Я не существую, я в изгнании. Точно не знаю, что происходит с теми, у кого нет страховки, но уверена: медсестры выкинут твое тело на обочину, как только это выяснится. А если ты все-таки ухитришься пробраться в больницу, то вместо лечения правительство заберет все твои яйцеклетки и оплодотворит их чужой ДНК, как в «Секретных материалах».
