Охота | страница 5



Жил я форменным бретёрством, а бывало не гнушался и наглого разбояЈ поджидая богатеньких торгашей или разодетых дворянчиков в тёмных переулках со шпагой в руке. Несколько конфликтов с обитателями Двора висельников решились в мою пользу. Я проткнул нескольких, подосланных ко мне убийц, после чего они отвязались от меня. Так и текла моя жизнь — тихо и размерено — драки, убийства, золото в карманах подколотых мною дворян и вино, много вина, очень много вина. Долгими вечерами я запивал им ноющих раны и ноющую память о войне.

Вскоре я обрёл некую известность в своём деле и ко мне стали обращаться куда чаще, нежели к другим мастерам шпаги и кинжала. Я убивал наглых любовников и мужей-рогоносцев, не до смерти подкалывал должников и до смерти — кредиторов, претендентов на наследство и конкурентов по торговым делам. В общем, едва не каждый день моей жизни приближал меня к Закату.

А через полгода меня нашёл Алва.

Я продрал глаза после очередной почти бессонной ночи, которую я провёл в компании пяти или шести бутылок вина и первое, что я увидел убедило меня в том, что Создателю надоело мое существование и за мной явился сам Леворукий, чтобы забрать меня в Закат. Он стоял у окна, сложив руки на груди и глядел на меня насмешливо и укоризненно.

— Зачем пить всякую отраву, — он кивнул на внушительную батарею бутылок, расположившуюся в углу, — да ещё в таких количествах? Вы ищете смерти, капитан, так отправляйтесь в Торку, там вы хоть послужите Талигу.

Леворукий, рассуждающий о службе Талигу и верной смерти — это что-то новенькое. Может и правда пора заканчивать с этим вином — допился до философствующего Чужого.

Я, не сдержав стона, сел на своём лежаке и впился взглядом в таз с водой, собираясь с духом, чтобы преодолеть несколько шагов до него, а ведь бывало куда проще пройти два десятка миль без длительных привалов. Но не отправляться же в Закат даже не умытым. Леворукий, так и стоявший у окна, ничего против этого не имел, так что, думаю, даст и побриться. Я солдат Талига и всегда и везде должен выглядеть прилично. Так учил меня соберано Алваро. Леворукий в образе кэналлийского юноши, отчего-то показавшегося мне смутно знакомым, внимательно следил за мной, покуда я приводил себя в порядок и скоблил физиономию остро отточенным обвалочным ножом, какие используют на бойнях для разделки туш.

Не успел я закончить с бритьём, как в меня полетела полнёхонькая бутылка. Я легко поймал её и открыл всё тем же обвалочным ножом.