– Клара, послушай, – Мхов берёт её ладони в свои, заглядывает ей в глаза. Он уже почти ни на что не надеется и продолжает, лишь повинуясь устоявшейся привычке по возможности доводить начатый разговор до конца. – Этот человек приходил в моё казино. Играл. Ходил в уборную. Его видели, с ним общались. Я лично видел его. Своими глазами.
– Кирилл! – взволнованно говорит Клара. – Ну что ты от меня хочешь? Я бы рада тебе помочь. Но я ничего, ничего не могу сказать! Я ж не колдунья, в конце концов, чтобы видеть то, чего нет!
– А кто-то может видеть то, чего нет? – Мхов изо всех сил вцепляется в её последнюю фразу.
– Ну, мой дед, кажется, мог.
– Он умер, я знаю, – торопится Мхов. – А что именно он мог?
– Вау, – Клара в раздумье морщит лоб, – он как-то говорил, что не всё, что здесь происходит, имеет здешнюю причину. Говорил, что на многое влияет что-то, что находится в иных, невидимых мирах. Нет, он называл их по другому… не невидимые, а… непроницаемые, вот.
– Надо же. И?
– И мог видеть и объяснять, наверное, какие-то здешние вещи как порождение нездешних.
– Серьёзно? Например?
– Ну, Олегыч, ну я не знаю! Он меня не посвящал в эти дела, да я маленькая была. Он вообще никого к этому особо не подпускал. У него был свой круг, типа, маги там всякие, колдуны, они где-то собирались тайно, это же всё было в «совке» под запретом. Потом перестали вроде скрываться, но всё равно в семье про эти дела ни гу-гу. А последние годы он вообще замолчал. Так, скажет иногда чего-нибудь, ну, там, смотрит телевизор, президент вякает, или эти кексы в Думе лапшу вешают, и говорит сам себе: «Трансференция убожества!», или ещё что. И как захохочет! И опять молчит.
– Трансференция, говоришь? Ну-ну… – Мхов рассеянно трёт лоб. – Магия, непроницаемые миры… А бабки-то, между прочим, реальные…
– Какие бабки? – оживляется Клара.
– Я ж говорю, реальные, – невесело усмехается Мхов.
И тут звонит его мобильный. Жена просит, просто умоляет послать кого-нибудь, чтоб заехали после семи вечера за сыном в школу. Мол, у Алексея сегодня куча факультативных занятий, а сама она зависла аж в Переделкине у Ольги, а Володе, водителю, ещё везти их в галерею к такому-то, да на презентацию к сякому-то, и он никак не обернётся, и вообще она сегодня приедет поздно, так что уж пожалуйста и так далее и тому подобное.
Мхов слышит по голосу, что жена уже прилично клюкнула, так что, не вдаваясь в подробности, он обещает всё организовать как надо и даёт отбой. Глядит на свой «Ягер Лекультр» из 18-каратного розового золота – четверть седьмого. «Сам съезжу», – решает Мхов. И то: надо воспользоваться случаем, попробовать ещё раз поговорить с сыном после вчерашнего происшествия на дороге.