– Седьмым минувшей ночью ставку взял некто Бывалый Борис Исакович. Спокойно вышел, он был с охраной, погрузился в неновую «ауди» А4 и отбыл. Его вели без происшествий. «Четвёрка» доехала до Кремля и въехала в Боровицкие ворота.
– В какие-какие ворота? – словно в полусне переспрашивает Суп.
– В Боровицкие.
– Это куда президент въезжает?
– Так точно.
– Знаете что, братва? – бесцветным голосом равнодушно говорит Суп. – Идите-ка вы себе отсюда на хрен… Да, делайте что хотите, но с этим надо кончать. Людьми и ресурсами, если надо, поможем. Связь со мной через Бутика. Всё.
Суп поднимается, берёт со стола пустую кружку, и, подойдя к двери, звонко в неё колотит.
С грохотом отваливается квадратное окошко, показывается лицо вертухая.
– Ну, чего качаешь? – лениво выплёвывает он. – В ШИЗО захотел?
– Э, начальник, – каким-то особенным голосом частит Суп, – выпусти гостей на волю…
Тем же манером, что попали в гости к Супу, Мхов и Срамной оказываются на лестничной клетке.
В лифте Мхов нервно смеётся:
– Как вам маскарад, товарищ генерал?
В ответ Срамной мечтательно цедит:
– В прежние времена. Я бы этого… Своими бы руками.
На что Мхов замечает:
– Времена, Пётр Арсеньич, теперь нынешние. А в нынешние времена этот самый… Спокойно может нас с вами. Какими захочет руками.
– То-то и обидно, – горько сетует Срамной.
Выйдя из подъезда, они расходятся по машинам. Срамной садится в свою, чтобы ехать в офис. Мхов – в свою и, немного подумав, говорит водителю:
– На «Сокол».
«Шестисотый» важно отваливает от обочины. Вслед за ним крадётся джип охраны.
Мхов достает мобильный, набирает номер.
– Клара? Привет. Я заеду ненадолго. Дело есть.
Клара живёт на Третьей Песчаной в одном из тамошних серых «сталинских» домов. У неё большая двухкомнатная квартира, купленная Мховым полтора года назад. Раньше она жила в Лефортово где-то на задах Бронетанковой Академии в трёхкомнатной квартире, где, кроме неё, обитали бабушка, мать, отец и старшая сестра с мужем и дочерью.
Окончив школу (почти на одни пятёрки, между прочим), она поучилась было в МГУ на философском, но через год ей стало скучно. Она бросила университет и больше нигде не училась, а, движимая доморощенным чувством социального протеста, занялась политикой – примкнула к партии писателя Л., националистической, большевистского толка. Не слишком образованная, она была, тем не менее, умна и талантлива от природы. Поэтому она быстро выбилась из общей массы: уже спустя пару месяцев участвовала в редактировании партийной газеты, потом сама начала писать заметки, а со временем ей доверили информационное обеспечение акций, устраиваемых Л. в Москве и других городах.