Мхов и Срамной от души благодарят, пробуют отказаться.
– Э, нет, братва, – не согласен Суп. – Это вы в своих ресторанах да этих как их… клубах со шмарами своими выкобенивайтесь. А в хате – без базара. Пробуйте, привыкайте, может, пригодится, – смеётся он. – Не дай вам Бог, конечно…
Мхов, за ним Срамной, обжигаясь пригубливают из кружки. Срамной ещё держится, а у Мхова само собой перекашивается лицо от терпкой горечи, во рту вяжет так, что он скрипит зубами.
Суп, глядя на них, невесело смеётся:
– Йё-хо-хо…
Забирает кружку, обхватывает её, горячую, обеими ладонями, шумно, с наслаждением прихлебывает. Отдувается. Снова припадает к чифиру. Ополовинив посудину, отставляет в сторону, закуривает.
– Кайф-то!
Повлажневший его взгляд упирается в книжку на столе. Суп открывает томик стихов, бережно перелистывает хрустящие страницы.
– Вот! – Он достает из нагрудного кармана робы очки в массивной золотой оправе, сажает их на кончик носа. Оглядев по очереди гостей, со значением объявляет:
– Эрих Райнер Рильке, немецкий поэт. Стихотворение называется «Одинокий».
С выражением, как раньше учили в школе, принимается читать:
Как странник, в дальних плававший морях,
живу я в мире тех, кто вечно дома.
Здесь дни стоят, как чаши на столах,
а мне лишь даль подвластна и знакома.
Нездешний мир проник в мои черты, –
пускай пустынный, неподлунный, смутный, –
но здесь, у них, все чувства обжиты
и все слова привычны и уютны.
Со мною странные пришли сюда
из стран заморских вещи-пилигримы:
там, у себя, они неукротимы,
а здесь сгореть готовы со стыда. [1]
И, схватив со стола кружку, жадно, залпом допивает. Ни на кого не глядя, велит:
– Давай дальше.
– А дальше был шестой, – говорит Срамной. – Его звали Позарезский. Сергей Никанорович Позарезский. Этот вообще получил деньги в кассе и подался в уборную. Такая удача. Пошли за ним. Когда он вышел из кабинки, его отключили и по-тихому вывезли в одно место. Да, денег при нем почему-то не оказалось, в унитаз, что ли, спустил? При допросе мои люди применили к нему по нарастающей разные степени устрашения.
– Пытали, что ль? – усмехается Суп.
– Да, – буднично подтверждает Срамной.
– Ну, так и говори. А то какие-то там устрашения… Ну и?
– Клиент вел себя странно, мне в итоге показалось, что он вовсе не чувствует боли. Короче, молчал. А в какой-то момент просто взял и умер.
– Просто! – тихо смеётся Суп.
– Просто, – сухо кивает Срамной.
– Седьмой, – коротко приказывает Суп.