– Так говоришь, ни на какой? – переспросил Ноктоул.
– Ну да, – помедлив, ответил он.
– Уверен?
– Ну.
– Спорим?
– Спорим, – согласился он, пожав плечами.
– На что? – Филин подмигнул ему круглым глазом.
И он совершенно по-детски ответил:
– На миллион миллионов.
– Идёт.
Ноктоул переступил с лапы на лапу, неуклюже подвигал крыльями, огляделся по сторонам и в наступившей тишине громко проорал:
– Слово «На!» отвечает на вопрос «А?»!
И заухал, захохотал. А вслед за ним на разные голоса закошмарили и другие обитатели этого ужаса.
Он в страхе зажал уши ладонями, но всё равно услышал, как проскрипела Фюррет:
– Ты проспорил, ясно? Теперь ты должен будешь отдать миллион миллионов!
И он понял, что попался.
Оглушённый фантастическим прозрением, не веря умом, но сердцем понимая, что всё это происходит не понарошку, Мхов молча спускается вслед за гостьей в игровой зал. Там он провожает её до выхода, по дороге машет рукой своим людям:
– Пусть идёт.
Те, готовые к действию, удивлённо расступаются, угрюмо глядят, как «Каплан» покидает казино, усаживается в скромные «Жигули» пятой модели. Перед тем как отъехать, она опускает боковое стекло и, смеясь, спрашивает у застывшего в дверях Мхова:
– Ну а как тебя зовут, ты знаешь?
Мхов не успевает зацепиться за странный вопрос, потому что сзади кто-то трогает его за плечо. Он не сразу оборачивается. Василевский, недоверчиво щурясь, интересуется:
– Олегыч, зачем отпустил?
Мхов криво улыбается, пожимает плечами.
Срамной, поджав губы, молча стоит в стороне.
Бутик не отстаёт:
– Она что-нибудь рассказала?
Мхов словно в забытьи кивает.
– Что? – наседает Бутик.
– Всё, – глядя мимо него, отвечает Мхов.
– Что, что?! – Василевский вцепляется ему в локоть.
Мхов с усилием высвобождается.
– Тебе это вряд ли интересно, Паша, – безразлично говорит он.
– Б-лин!
Бутик хватается за мобильник, поспешно набирает номер, начинает с кем-то говорить, но Мхов не слушает. Он думает о том, что это далеко не первый раз, когда давнишнее колёсико докатилось до реальной жизни. Это началось тогда, когда путешествия за колёсиком начали происходить не только во сне (со временем он научился грезить наяву). Впервые это случилось с восьмиклассницей Ниной; «разрезанная» пополам колёсиком, она вскоре чуть не угодила под поезд. Свалившись с платформы «Новая» на рельсы перед приближающимся проходящим составом, она бы неминуемо погибла. Но какой-то мужик, спрыгнув с платформы, спас ее, вытолкнул почти из-под колес, самого же его потом собирали по кускам. А как-то раз…