— И сколько он с вами беседовал?
Глаза девицы вдруг сошлись в одну точку.
— Слушай, — заявила она, — купил на трояк, а наговорил на червонец. Не мешай работать!
Тихомиров оглянулся и увидел за спиной квадратного молодого человека в тренировочном тайваньском костюме и тяжелых десантных ботинках.
— Пивом интересуетесь, товарищ лейтенант? — спросил парень. Наклонился к окошечку, подмигнул девице и сказал:
— Дай-ка мне, Люба, вон ту пузатенькую.
Спуста минут сорок, обойдя все окрестности и крепко поругавшись с владельцем ночного бара, Сергей вернулся к банку.
Прохожих на улице становилось все больше, начинался дождь, небо над городом было цвета бетонного забора.
Милицейские машины понемногу разъезжались, увезя с места взрыва все, что их заинтересовало, и уже два хмурых слесаря, вызванных директором, нетерпеливо посматривали на милиционеров у порога, — дескать, хватит щепки собирать, пора и дверь ремонтировать.
Прямо в проеме двери на стремянке стоял молодой человек в потертых джинсах и сером свитере: он рассматривал какую-то козявку на потолке. Сергей сообразил, что это остатки поврежденной взрывом фотокамеры, и что скорее всего банк фотографировал всех входящих.
Сергей протиснулся вдоль стремянки и вошел внутрь.
Пять или шесть ступенек покрытой ковром лестницы вели в широкий холл. Наверху лестницы стоял стол для охраны, два стула и шикарный кожаный диван, на котором, вероятно, располагались посетители в ожидании пропусков. Сейчас на диване сидел охранник банка. По случаю ночной смены он выглядел не очень презентабельно, — в старых тренировочных штанах и фуфайке с надписью «Motorola-90». Рядом с охранником сидел один из оперативников. Сергей поманил охранника пальцем и завел в первый попавшийся кабинет с глухо задернутыми шторами и молчащими компьютерами на белых столах.
Сергей усадил охранника в вертящее кресло, вынул из кармана куртки банку с пивом и показал охраннику.
— Видишь? — сказал Тихомиров.
— Ну, пиво.
— Вот бухгалтера вашего убило такой банкой. Кто-то оставил ее у крыльца.
— Ничего я не видел, — сказал охранник.
— Это ты для милиции ничего не видел, а для своего шефа?
— Я внутри сижу, я что, вижу, если кто-то мимо идет? Это пусть этот, из посольской будки, смотрит.
— А почему ты бухгалтеру не открыл? Ты же должен был слышать, как остановилась машина?
— Я пошел открывать, — во, задницей о стол ушибло.
— Значит, ничего не видел, ничего не слышал, ничего не скажешь?
— Не-а.
— А я вот кое-что слышал.
