— В этом парне нет ничего плохого, — сказал Дейд, тщательно выговаривая слова. — Он просто изобразил собаку, о которой шла речь. Вы не против, если мы пройдемся вместе с вами? Пожалуйста, обопритесь о мою руку. — Голос Дейда был очень глубоким и звучным, и Людд, казалось, без труда понял его.
— Спасибо за вашу доброту, сэр. Нам давно пора возвращаться, да и нога сильно беспокоит меня в такой холод.
Вот таким образом младшая мисс Дорнтон, которой очень хотелось, чтобы ее снова звали Жемчужиной, позволила себе показаться в компании печально известного Капитана Мертвецов. Она прошла рядом с ним вдоль канала по парку Сент-Джеймс, через Мэлл и улицу Сент-Джеймс, и это еще до того, как была представлена ко двору, и — что важнее — до того, как ее одобрили патронессы Алмака. Уже через несколько часов высший свет говорил о ней не как о Жемчужине, а как о легкомысленной и наглой девчонке, пусть даже в этом совершенно не было ее вины.
Она же шла по улице Сент-Джеймс, не ведая о своих грехах, опираясь на руку юного мистера Экхарта, а немного впереди таинственный спаситель вел хромающего мистера Людда. Замыкал шествие Герой, следовавший за ними словно огромная уродливая тень.
Маргарет внимательно изучала своего темноволосого красавца-героя. Он не походил на других джентльменов ее круга. В нем чувствовалась какая-то тайна, какая-то непроницаемость, это отражалось и в немодном покрое его одежды, и в выбранных им цветах.
Лорд Дейд, решила она, был человеком другого времени. Его волосы были длинными и прямыми, а не коротко стрижеными и завитыми, что являлось последним криком моды среди современной молодежи. В его одежде отсутствовали модные ныне пастельно-желтый, голубой и коричневый цвета. Сюртук был темно-малиновым, а черный плащ подбит мехом лишь на тон светлее.
Тогда как каждый уважающий себя щеголь с Бонд-стрит следовал греческим образцам и начисто брил лицо, Дейд предпочитал носить небольшую бородку в стиле Ван Дейка. Он бы выглядел совершенно уместно на полотнах голландских мастеров или в форме мушкетера. Он казался скорее задиристым, чем вежливым, что лишь дополняло сложившийся в воображении Маргарет образ пирата. Действительно, капитан носил шпагу с таким видом, словно в любой момент мог ее выхватить, а по выражению его лица можно было предположить, что он довольно вспыльчив.
Маргарет не сомневалась, что именно эта готовность к немедленным действиям и спасла ее от бешеного пса. Виконта окружала аура опасности, к которой Маргарет не была привычна. Мужчины уступали им дорогу, а женщины останавливались и не мигая смотрели вслед, словно птицы перед покачивающейся головой кобры.
